Сегодняшняя тема лекции – сражение в небе 22 июня 1941-го, противостояние Красной Армии и Люфтваффе. Сегодня будем говорить как непосредственно о сражении, так и о предыстории.

Хочу отметить, что в советское время данному вопросу было уделено мало внимания в литературе. Специальных публикаций по этой теме вообще не было, а в некоторых исследованиях, которые охватывали развитие советских вооружённых сил и в частности ВВС, этой проблеме были посвящены несколько абзацев или в лучшем случае глава.

Все привело к тому, что к началу 90-х годов сложились стереотипы, вполне определённая картина этого дня и предшествующих событий, коротко которую можно охарактеризовать такими моментами: поражение ВВС Красной Армии было обусловлено внезапностью немецкого нападения, как правило, еще всегда добавлялось, что были атакованы более 60 советских аэродромов было уничтожено свыше 1200 самолётов. Практически во всех публикациях добавлялось, что Люфтваффе имели численное превосходство над советскими ВВС и что большая часть советских самолётов были устаревшими либо технически неисправными. Самолётов новых типов, Як-1, МиГ-3, ЛаГГ-3, Пе-2, Ил-2 было в районе 2 тысяч. У Люфтваффе вместе с союзниками во всех публикациях давалось около 5 тысяч самолётов, таким образом, они превосходили ВВС РККА в техническом плане и численно.

Эти сведения кочевали из книги в книгу, и вариаций было немного. В основном, люди, который интересовались этой темой, могли почерпнуть информацию из воспоминаний очевидцев или участников. К началу 90-х сложились определённые мифы. Это имело негативные последствия: в связи с т.н. «свободой слова» появились псевдотеории, которые пытались ответить, кто виноват. Получалось, что на самом деле то ли генералы предали, и произошла эта катастрофа, то ли де советские воины не собирались воевать. В частности, такую теорию выдвинул широко известный Марк Солонин, посвятивший несколько книг этой теме. В них он пытается доказать, что якобы никакого сражения в воздухе не происходило, а российские лётчики просто разбежались, бросили технику и отступили далеко на восток. Это началось уже в начале 2000-х. Первая публикация так и называлась: «Куда улетели сталинские соколы?». Кратко хотелось бы развеять сомнения: с врагом сражались, как только могли, используя все силы и средства, которые были в тот момент, просто отсутствие документального материала дало возможность таким людям оперировать непроверенными фактами.

Первое, в чем не прав тот же Солонин – что он отталкивается от неверных задач. Он не смог даже определить состав группировки советских ВВС на 22 июня в Западных приграничных округах, так как он не имел на тот момент информации о реальном составе и дислокации ВВС в западных округах. И далее он, используя оперативные сводки, оперативную документацию, боевые донесения, делает неверные выводы. Он считает, что если, допустим, какой-то полк имел 50 самолётов, а на следующий день в сводке сказано, что осталось 20 самолётов, а по потерям в той же оперативной сводке написано 10 самолётов, он на этом фоне говорит: «А куда делись оставшиеся машины?». И высказывает какие-то тезисы, совершенно не отвечающие действительности, потому что оперативные сводки очень сильно отличались от донесений о потерях, и зачастую то, что писалось в оперативной сводке утренней, например, на 22 июня 1941 года, совершенно не соответствовало тому, что позже, через несколько дней давалось вышестоящему командованию в качестве потерь. То есть человек изначально задал неправильное направление, затем «подложил» под свою версию определённые документы, которые не соответствуют формату исследования. Грубо говоря, он начинает говорить о количестве, а в конце оперирует оперативными документами, которые к этому количеству никакого отношения не имели. Таким образом, человек непонятные выводы и выдвигает сумасшедшие теории. Самое странное, это подхватывается многими в интернете, и начинается какая-то дискуссия конспирологическая практически.

Как же на самом деле обстояли дела?

Состояние ВВС Красной Армии к началу Второй мировой войны, к 1 сентября 1939 года, к 22 июня 1941 года, было далёким от оптимального. Почему? Были вполне объективные причины. Во-первых, против Красной Армии играла сама география нашей страны, которая подразумевала наличие очень мощной группировки на Дальнем Востоке, в том числе и военно-воздушных сил, и в Закавказье. Силы, которые должен был иметь Советский Союз в то время, было невозможно было перебросить быстро. Скажем, авиацию из Центральной России на Дальний Восток. Не было даже трассы перелёта, поэтому самолёт надо было сначала разбирать, везти эшелонами. Это занимало много времени, поэтому советское руководство было вынуждено держать очень мощные группировки на Дальнем Востоке и Закавказье. То есть первоначально Советскому Союзу требовалось гораздо больше сил иметь еще в мирное время, соответственно, выпускать больше самолётов, выпускать больше лётчиков, затрачивать больше ресурсов, горючего, моторочасов и так далее.

Второй аспект: Советский Союз только в начале 20-х годов начал индустриализацию. Развить такую отрасль как авиастроение за 10–15 лет – очень сложная задача, если учесть, что в царской России как таковой ни выпуск, ни разработка не производились. Использовались закупленные моторы и конструкции самолётов. Хотя были выдающиеся конструкторы, Сикорский тот же, но в основном то, что использовалось на фронте – это была техника союзников, которая, в лучшем случае, производилась по лицензии. В общем, преодолеть проблему создания собственной качественной авиапромышленности и образцов техники к началу Второй мировой войны не удалось.

Карта строительства оперативных аэродромов

Яркий пример: Люфтваффе к 1 сентября получили несколько моторов мощностью выше 1000 л.с. К сожалению, ВВС Красной Армии такой техники не имели и отставали практически на целый период.

Таким образом, в техническом плане советские самолёты проигрывали немецким. Еще одной причиной тому был выпуск алюминия, который в СССР в 3–4 раза отставал от германского. Соответственно, немцы могли себе позволить строить цельнометаллические самолёты из дюраля, которые, естественно, легче, а СССР был вынужден строить самолёты смешанных конструкций, тяжелее, что при наличии слабых моторов создавала затруднительную ситуацию.

Второй вопрос, который, как правило, не освещался и не освещается, - это организационно-мобилизационные мероприятия, проводившиеся с 1938 года и по начало войны. Советский Союз, как известно, хотя в полной мере и не вступил в войну 1 сентября, но подготовку начал проводить задолго. Случился «перекос» в сторону количественных параметров. Для этого были причины, в том числе и территория. Пошли по пути большего количества самолётов, пилотов, соединений, частей, в ущерб качеству. Подготовка лётного состава, которая и так была в 30-е годы не на высоте, совершенно упала до недопустимого минимума в 38–40-х годах, и выпускавшиеся пилоты, как правило, максимум, что могли освоить на боевом самолёте – это взлёт и посадка. Нередки были случаи, когда выпускаемые курсанты имели буквально 20–30 полётов на боевом самолёте. Они даже взлетать и садиться практически не имели. В начале 1939 года ВВС Красной Армии имели порядка 150 авиационных полков, в 1940 году прибавили еще 100, в 1941-м начали еще 100 полков формировать. Таким образом, по количественным характеристикам ВВС Красной Армии имели совершенную армаду – 350 авиационных полков, 20 с лишним тысяч боевых самолётов, 23 тысяч лётчиков в боевых частях плюс 7 тысяч лётчиков-инструкторов в военных училищах и 34 тысячи одновременно обучаемых курсантов. С такими показателями ни о каком качестве подготовки речь не шла. Это еще одна причина того, что события складывались довольно трагически.

У многих стран, той же Японии, наблюдалась обратная тенденция. Они уделяли слишком много внимания качеству подготовки пилотов и за счёт этого очень сильно теряли в количестве. Когда в 1942–44 годах американцы выбили у них основную массу опытных пилотов – наверное, все знают эту историю – оказалось, что у японцев просто нет кадров. Перекос и в ту, и в другую сторону не очень хорош, и найти золотую середину удалось только американцам, и только за счёт того, что у них была самая богатая страна. Они имели возможность готовить хороших пилотов в огромных количествах и при этом выпускать прекрасные самолёты и моторы.

Ввиду так называемых организационно-мобилизационных мероприятий сильно «разжижался» состав кадровых частей. Даже те части, которые были сформированы в 30-е годы и переформированы в 1938 году в полки, из них на протяжении 40–41-го годов регулярно забирали опытных пилотов, командиров и направляли их в качестве командного состава во вновь формируемые части. Это вело к негативным последствиям, потому что кадровый состав кадровых частей был сильно ослаблен.

Перейдем к подготовке к войне. И Германия, и Советский Союз готовились вести боевые действия в воздухе довольно решительно. И та, и другая стороны предполагали провести первые операции именно по завоеванию господству в воздухе и готовились действовать по аэродромам в первую очередь. Однако подходы различались. Германские ВВС более детально подходили к этому вопросу. Немаловажным фактором тут было то, что немцы проводили меньше оргмероприятий, меньше формировали частей, сохранив довоенные в очень хорошем кадровом составе. Конечно, у них были потери в кампании на Западе, кампании 1940 года, но в целом костяк остался. Если немцы к началу Второй мировой войны имели 23 истребительной группы, то на 22 июня они имели около 40 истребительных групп, т.е. состав увеличился, но несильно. А советские ВВС, имевшие на 1 сентября 1939 года 55 истребительных полков, уже к 1941 году имели около 150, причем количество в них личного состава и техники подразумевалось большее, чем у Люфтваффе. Качество подготовки страдало из-за этого, но были другие причины, связанные с разведывательной деятельностью. Немцы в своё время создали мощную разведывательную авиацию еще до войны, которая включала части на всех уровнях подчинённости, начиная от верховного командования Вермахта, которое имело глаза в виде специализированной части, а точнее, соединения, обер-группы Ровеля, которая включала как подразделения разведывательной авиации, так и инфраструктуру, лаборатории, аэродромы, которые позволяли им вести разведку на высочайшем уровне. Подготовку к боевым действиям против Советского Союза немцы начали сразу же после окончательного утверждения плана «Барбаросса», который был принят в декабре 1940 года, соответственно, немцы начали подготовку с начала января. Были специально построены самолёты, вернее, переделаны из существующих образцов: на них были поставлены высотные двигатели, они получили камуфляж в виде гражданских опознавательных знаков, с них было снято всё вооружение. Помимо этого, несколько самолётов Ю-86 было сконструировано с гермокабинами, которые позволяли им действовать с высот 12–13 км. В то время для перехватчиков это была предельная высота, и эффективно использовать истребители-перехватчики было затруднительно. Плюс играло роль то, что никакого радиолокационного поля над советско-германской границей не было. У Советского Союза было несколько РЛС, но они все находились в районе Ленинграда и Москвы, поэтому деятельность немецких разведчиков была абсолютно безнаказанна. Можно посмотреть карту, реальную карту из ЦАМО, которая дает представление о деятельности германских разведывательных самолётов.

Это район Восточная Пруссия и Прибалтика. Одна из эскадрилий, базировавшаяся в районе Кёнигсберга, 2-я эскадрилья обер-группы Ровеля, выполняла разведывательные полёты по маршруту: взлетали с аэродрома Зеераппен по Кёнигсбергом, дальше над Балтийским морем, заходили примерно в районе Либавы, дальше в районе Риги, производили разведывательные полёты над всей территорией Прибалтики, Белоруссии и уходили на свою территорию в районе Бреста, садились на аэродроме в районе Варшавы, дозаправлялись и выполняли обратный разведывательный полёт по тому же маршруту в обратном направлении. Советские посты ВНСО, то есть наблюдения и обнаружения, очень редко фиксировали эти полёты, потому что они производились на большой высоте. Сколько таких полётов произведено, к сожалению, мы не знаем. Советские данные говорят о 200 полётах, но на самом деле их было гораздо больше. Немецких данных нет, но есть фактическое подтверждение этих немецких действий: немцы в своё время смогли отснять практически все основные советские аэродромы, железнодорожные станции, скопления войск. Например, аэрофотоснимок, сделанный с немецкого разведчика 10 апреля 1941 года.

Аэрофотосъемка. Каунас, 10 апредя 1941 года

На нём Каунас, видна знаменитая Каунасская крепость, аэродром, точнее, южная часть аэродрома, в которой базировался 15-й истребительный полк 8-й смешанной дивизии. Видны ангары, стоянки самолётов. Детализация таких снимков была потрясающей, видно всё, включая каждый самолёт. Экипажи Люфтваффе, для которых готовились такие планшеты, имели возможность детально ознакомиться с будущими целями. Эта деятельность велась повседневно, не прекращаясь практически до 22 июня, до момента вторжения, и мы имеем некоторые возможности в ретроспективе посмотреть, как изменялась ситуация.

Например, вот более поздний снимок, сделанный 9 июня, виден уже весь аэродром Каунас, включая то, что мы видели на предыдущем снимке – ангары 15 ИАП, самолёты в три ряда перед ангарами стоят, можно даже сейчас пересчитать каждый самолёт. В северной части аэродром 31-го ИАП, можно пересчитать все самолёты, запланировать подходы для бомбометания и с той, и с другой стороны.

Аэрофоосъемка. 9 июня 1941

Что могла противопоставить в плане разведки Красная Армия? Многие обратили внимание, что в последнее время был пласт публикаций, посвящённых разведывательной деятельности различных структур. Она, конечно, была очень важна, но, к сожалению,материалов, подобных немецим, не предоставляла. Вот, кстати, самолёт Ю-86 с гермокабиной, видны гражданские регистрационные знаки. Это единственная машина, потерянная во время этих разведывательных полётов. Уникальный снимок. Экипаж приземлился в районе Ровно – у него отказали двигатели. Немцы успели взорвать самолёт прежде, чем их пленили, но, тем не менее, советские специалисты сумели извлечь несколько остатков от фотоаппаратуры, в том числе плёнку, где было видно, что немцы фотографировали железнодорожные перегоны в районе Коростени.

Сбитый Ю-86

Советские ВВС могли рассчитывать на разведывательную информацию, собранную, как правило, в 30-е годы, потому что разрешение на разведдеятельность так и не было получено, как минимум, до начала июня. Есть несколько записок, которые писали начальники управления ВВС Красной Армии – сначала Рычагов, потом Жигарев, которые просили у Тимошенко и Сталина начать разведку над немецкой территорией, но вплоть до середины июня такого решения не было. Советские лётчики были вынуждены рассчитывать на менее актуальные данные, которые были собраны еще в 30-е годы. По некоторым объектам они были достаточно качественными – вот, например, план Кёнигсберга, довольно неплохой, есть картматериалы, даже некоторые фотографические материалы, на которых отмечены аэродром Девау. Но основная масса данных была представлена примерно такими вот схемами, на которых в лучшем случае были координаты цели, небольшое описание и простейшая схема, которую, конечно, можно использовать в качестве наглядного пособия, но найти по ней аэродром было практически невозможно.

Советские пилоты вынуждены были действовать в таких ситуациях зачастую наугад. Примерно понятна разница в разведке, которую имели немцы и ВВС Красной Армии. Согласно планам (мы не берем политические вопросов, кто первый собирался наступать, кто не собирался), советским планам прикрытия РККА должна была действовать агрессивно, нанеся ряд ударов по немецким аэродромам. Но проблема была в том, что из-за отсутствия актуальной разведывательной информации часть ударов даже по этим планам проводилась бы по пустым аэродромам, где не было боевых частей, и наоборот, те аэродромы, где находились боевые части, по плану не должны были подвергнуться нападению.

Немцы, соответственно, могли корректировать свои планы вплоть до 22 июня и иметь актуальную информацию, видя передвижения ВВС Красной Армии как бы в режиме онлайн. И когда отдельные товарищи сомневаются, что у немцев были такие успехи 22 июня, это довольно странно. Потому что, имея информацию, где нужно было наносить удар, немцам даже не нужно было затрачивать сил для этого, лишь выделяя небольшие группы самолётов, которые наносили точные удары.

Интересен аспект технической подготовки к боевым действиям. В Люфтваффе провели исследования еще после польских, французских событий и особенно во время «битвы за Британию». Была отработана тактика действий против аэродромов противника, которая включала в себя как тактические приемы, так и использование специализированных боеприпасов. Была разработана целя номенклатура вооружения, включающая в себя осколочные бомбы, которые должны были стать ноу-хау, эффективным методом уничтожения авиации на аэродромах. Это небольшая бомба SD-2, массой 2,5 кг, самая маленькая на тот момент бомба, предназначенная для боевых действий. Далее шла в номенклатуре SD-10, потом бомба SD-50, осколочная, и последняя, SD-250, это уже очень тяжёлая бомба, но она редко применялась. Основные бомбы, которые применялись – это были именно SD-2 и SD-50.

Авиационные бомбы SD-2 и SD-50

В чем было их преимущество? Немецкие самолёты получили держатели под эти бомбы, которые позволяли подвешивать очень большое их количество. Допустим, обычный истребитель Мессершмит имел возможность подвесить 96 подобных бомб. Несмотря на то, что бомба маленькая на первый взгляд, она имела эффективность, равную 82-мм мине, то есть очень серьёзную: попадание в самолёт практически всегда выводило его из строя. Кроме того, часть этих боеприпасов была обеспечена часовыми механизмами, что делало их еще большей проблемой для аэродромов. Они могли взрываться через час, через два после того, как были сброшены.

Вот как выглядел в полевых условиях самолёт из второй группы 27 истребительной эскадры, снаряжённый бомбами.

Реальный снимок июня 41-го года в районе Сувалок. Подвески SD-2 под тяжёлый истребитель БФ-110, у него под каждым крылом под 48 бомб, общая нагрузка – 96 бомб. Также практиковалась подвеска 4 бомб SD-50, что, в принципе, тоже эффективно. Обращаю внимание, что, например, типовой СБ, основной бомбардировщик к 1941 году в ВВС Красной Армии, как правило, нес загрузку всего лишь из 6 бомб ФАБ-100, то есть истребитель Ми-109 был фактически эквивалентен СБ.

Интересно видео атаки бомбами SD-2, которое показывает, какую площадь аэродромов могли засеять ими. Это первые кадры, это бомбёжка SD-50, кстати. А вот SD-2 бомбят. То есть даже небольшая группа немецких истребителей, снаряжённых такими бомбами, могла с высокой степенью уверенности гарантировать уничтожение матчасти, которая была не укрыта.

Германские бомбардировщики тоже были подготовлены именно для действий по аэродромам. Они, как правило, несли (Юнкерс-88 и Дорнье-17) по 360 подобных бомб, то, что мы сейчас видели. Группа из трёх самолётов могла сбросить 1000 таких бомб. Кроме того, использовались еще более крупные боеприпасы, в основном, бомбы SD-50. В номенклатуре немецких бомбардировщиков Ю-88 и Дорнье-17 могли подвешиваться 20 таких бомб, без перегрузки, а бомбардировщик Хейнкель-111 мог подвешивать без перегрузки 32 таких бомбы. То есть атака звена Юнкерс-88 была эквивалентна атаке группы СБ в 9 самолётов.

Соответственно, звено Хейнкель-111 могло сбросить почти 100 таких бомб, и это эквивалентно действиям эскадрильи самолётов ДБ-3, в которые подвешивали по 10 «соток». Кроме того, все немецкие истребители в то время уже несли пушечное вооружение, по две пушки или по одной, если говорить о Ме-109 F. Советские самолёты были вооружены в основном пулемётами, было очень небольшое количество самолётов И-16 с пушечным вооружением, и только что пошли в серию самолёты Як-1.

Немаловажным фактором была сама организация противника. Люфтваффе – это однозначно род войск в Германии, который подчинялся непосредственно рейхсмаршалу и далее фюреру и имел собственную полностью выстроенную структуру. Кроме собственно авиационных частей, это еще был тыл и зенитная артиллерия, очень мощная. ВВС Красной Армии были не в полной мере родом войск, это был скорее вид, который подчинялся сухопутным войскам. Интересный факт: до 30 июня 1941 года не было должности командующего ВВС Красной Армии, был начальник управления. Командующие ВВС фронтов подчинялись непосредственно командующим фронтами, и это сыграло впоследствии негативную роль. Кроме мобилизационно-организационных мероприятий, советские ВВС в 1939–40 гг. переместились на территорию Западной Украины, Западной Белоруссии, Прибалтики, поэтому они были вынуждены строить новую сеть аэродромов по всей границе. Например, это часть карты строительства аэродромов в Прибалтике. Соответственно, та система подчиненности сухопутным войскам делала очень серьезную проблему: советские ВВС растягивались по всему фронту от Мурманска до Чёрного моря тонким слоем. Часть сил, потому что строительство аэродромов только велось, ВВС Красной армии вынуждено были держать гораздо восточнее, примерно по меридиану Смоленск-Киев-Запорожье. Получалось, что военно-воздушные силы были разделены как минимум на два эшелона, удалённых друг от друга примерно на 400–500 километров. Части, находившиеся в районе Таллинна, Смоленска, Орши, Могилёва, Киева, Проскурово, Кривого Рога никак не могли в первых сражениях помочь частям первого эшелона. А строительство аэродромов ни в 39-м, ни в 40-м году должным образом не было проведено. 41-й был годом, когда пытались закрыть эти прорехи. Началось строительство сразу 800 оперативных аэродромов, кроме того, на 240 аэродромах начали строить вот такие бетонированные типовые полосы, что тоже не добавило оптимизма, потому что даже человеку, который не знаком со строительством, понятно, что такое гигантское количество строительных объектов за полгода просто невозможно построить.

Схема расположения полос на аэродроме

Соответственно, вот одна из фотографий, как красноармейцы монтируют сетку под заливку бетонной полосы.

Укладка сетки под заливку бетонной полосы

Распределение сил. В Прибалтике первый авиационный корпус располагается примерно от Кёнигсберга до границы, и соответственно противостоящие ему ВВС Красной Армии располагается вот здесь 6-я дивизия, здесь 7-я дивизия, здесь 8-я, здесь 57-я, а четвертая, например, располагается аж в районе Таллинна, Тарту, и в таком построении начинать боевые действия она не может. Она не может вести эффективно боевые действия, даже бомбардировщиками. То есть немцы могли использовать все силы в первом ударе, советские ВВС – нет. Причем даже по плану прикрытия часть сил всё равно должны были располагаться по линии Западной Двины, то есть на расстоянии где-то 250 км от границы, и тоже соответственно, я не представляю, как они могли участвовать в приграничном сражении в таком ракурсе. Это происходило везде, не только в Прибалтике, на всём протяжении и Западного фронта, и Юго-Западного, и ВВС 9-й армии в Молдавии. Советские ВВС вступали далеко не в оптимальном составе, имея разделение на несколько эшелонов. Даже первый эшелон был разделен тогда на два эшелона вдоль границы, и на расстоянии где-то 250 км, и третий эшелон был на расстоянии 400–500 км от границы. Все знают з хрестоматийные данные, что Люфтваффе имело где-то около 2,5 тысяч боевых самолётов, ВВС Красной Армии имело где-то 7,5 тысяч боевых самолётов в Западных округах, но реально использовать большую часть сил невозможно по вышеперечисленным причинам. Кроме того ВВС Красной Армии находились в стадии развертывания, и если немцы могли выставить все свои 20 истребительных групп в оптимальном составе 22 июня, то из представленных в западных округах 69 истребительных полков, реальную боевую ценность представляли 24, 7 из которых находились во втором-третьем эшелонах. Использовать пресловутый численный перевес просто было невозможно. Советские ВВС должны были вступать в бой по частям, что давало немцам прекрасную возможность их разгромить, что впоследствии и произошло.

Предварительная часть, к сожалению, не такая радужная, но, тем не менее, это было на самом деле. Находясь в таком построении, в таком состоянии, с такими силами и подготовкой, победить в предварительном сражении, надо сказать честно, советские ВВС не имели ни малейшего шанса. Они могли лишь задержать неизбежный разгром первого эшелона и дождаться подхода второго и третьего эшелонов, чтобы продолжить сражение более мощным составом.

Перейдем к самой войне. Вот, например, результаты первого удара. Западное и северо-западное направление спланировали на 4 утра, то есть немецкие самолёты должны были с первыми залпами артиллерийского наступления пересечь советско-германскую границу, через 15–20 минут они уже нанесли удар по передовым аэродромам. На юго-западном и южном направлении это было на час позже, видимо, из световых условий.

Вот аэродром Каунас, южная его часть. Те самые стоянки, что мы видели в первой серии, видны воронки от бомб. Не всё ывидно, потому что немножко пришлось обрезать картину.

Каунас. результат бомбёжки

Люди, которые говорят, что невозможно было уничтожить такое большое количество самолётов 22 июня, грешат против истины, потому что это подтверждается объективными данными от немецкого контроля. Съемка 23 июня, это фотоконтроль. И вот как это выглядело на земле. Это та самая стоянка, ангары, вот в три ряда стоящие самолёты. Видно, что второй ряд полностью уничтожен, задний ряд полностью уничтожен, ну а в первом ряду осталось что-то более-менее живое. Съемка велась этих двух самолётов, собственно говоря, тоже наполовину сгорели.

Каунас. Результат бомбёжки

Это даёт представление об эффективности немецких ударов. Реально 22 июня ВВС РККА столкнулись с невероятно сильным противником, настойчивым в достижении совей цели, и каких-либо шансов выиграть это противостояние не было, по крайней мере, первую операцию.

Это фотографии из журнала «Сигнал» - та же самая группа самолётов, но с другого ракурса. Вот разворот этого «Сигнала». Тут все фото из Прибалтики – это Каунас, Кеданяй, Алитус, наглядный немецкий отчёт о боевых действиях.

Журнал «Сигнал»

Что касается самого первого момента: еще одним негативным фактором стало то, что утром 22 июня не было согласия у военно-политического руководства, и очень долго не отдавался внятный приказ на начало боевых действий. На самом деле внезапности как таковой не было, потому что войска советских приграничных округов еще задолго начали подниматься 22 июня по тревоге, а в Прибалтике еще 19–20 числа самолёты рассредоточены там, где это было возможно, из-за аэродромного строительства, по полевым аэродромам, и по одной эскадрилье постоянно было в готовности номер два, то есть готовой в течение 5–10 минут взлететь. Но это вполне нормальное состояние было почему-то нарушено в ночь с 21 на 22 июня печально известной «директивой №1», которую передали в войска около часа ночи 22 июня. Там высказаны были такие постулаты, что при нападении в бой не ввязываться, до открытия огня самолётами противника огня ответного не открывать. Это очень сильно сбило настрой советских командиров и пилотов. В фильмах советской поры видели, где, грубо говоря, Павлов, командующий Западным фронтом либо еще какие-то персонажи звонят Тимошенко, наркому обороны, и говорят: «Ну смотрите, немцы атакуют». А им в ответ говорят не поддаваться на провокации, сохранять спокойствие и так далее. Вместо того, чтобы внятно и четко сказать командирам, как действовать, их ставили перед выбором: то ли ему атаковать, то ли ему вести бой, то ли не вести, подождать, может быть,это провокация. И в контексте ВВС это играло негативную роль, потому что если сухопутный войска 22 июня далеко не везде в сражение вступили, то ВВС 22 июня вступили в бой практически в полном составе. Этот момент, когда первый удар не отражался, совершенно негативным образом сказался в дальнейшем. Даже Каунас, разгромленные аэродромы, что мы видели, - это было сделано в течение первого налёта, хотя немцы в этом первом налёте не ставили такую цель уничтожения. У них он был скорее пристрелочный, в основном они ставили задачу провести доразведку, еще раз уточнить цели. Однако там, где у них были отличные разведывательные документы, они действовали мощными группами. В Прибалтике было разгромлено несколько аэродромов, причем нашим ВВС понесли серьезные потери. В Украине, в Белоруссии была такая же ситуация. Даже самые первые удары были очень эффективными. Но я еще раз подчеркиваю, это не было основной их задачей, основной была доразведка. Дальше происходит так: некоторые советские военачальники, которым была поставлена такая головоломка, решили ее нормальным путем: например, в Прибалтике командующий ВВС был Ионов Алекей Иванович, генерал-майор авиации.

Ионов А.И., генерал-майор авиации

Здесь он, еще комбриг, в довоенном звании. Он, скорее всего, получил приказ от начальника штаба Северо-Западного фронта Клёнова на ведение боевых действий, и в ответ на первый удар были подняты (я, честно говоря, не знаю, был ли введён план прикрытия, но по крайней мере, приказы, который были отданы соединениям, четко соответствовали плану прикрытия), были подняты в воздух бомбардировочные полки, которые отправились бомбить германские аэродромы и другие цели. Вот, например, человек, в то время капитан, Кривцов Михаил Антонович, он был командиром первой советской эскадрильи, которая утром 22 июня сбросила бомбы на Тильзит.

Кривцов Михаил Антонович

Есть интересный факт, связанный с этим человеком, который, опять же, говорит о роли личности: директивой перед людьми поставили выбор, и наиболее решительные командиры решительно действовали, как, например, Ионов, Кривцов, ряд других командиров, а другие просто сидели на земле и не поддавались на провокации, некоторые полки даже не взлетали в воздух. А те, которые взлетали, соблюдали приказ первыми огня не открывать, и немецкие ВВС в первом налёте очень небольшие потери понесли из-за этого. Мало того, что директива не регламентировала эти действия, а когда самолёты Северо-Западного фронта были уже на подходе к немецким аэродромам, базам и т.д., из наркомата обороны или из генштаба, сейчас трудно сказать, поступил по радио приказ развернуться, бомбардировку германской территории не производить. Одна эскадрилья 46-го сбап вернулась с боевого курса. Но такие люди как Кривцов проявили решительность, собственное мнение и всё-таки сбросили бомбы, благодаря чему немцы получили хоть какой-то ответный удар в тот момент. Дальше – больше.

Вернули все самолёты, разрешили действовать только до границы. Примерно в 7 часов 15 минут была так называемая «директива №2», которая опять же не позволяла ввести план в действие, она говорила «интересным» языком, ставила локальные задачи. Там была совершенно непонятная фраза разбомбить Кенигсберг и Мемель – непонятно, к чему сказано. В остальном разрешалось сбивать самолёты противника, действовать в хвост, то есть после удара преследовать самолёт противника и бомбить его части, но она, к сожалению, поступила в округа к 9 утра. А что такое 9 утра? Немцы выполнили первую серию ударов в 4–5 утра, следующая серия была в 7–8 утра. Целью последняя имела не только разведывательную мисссию, но и уничтожение авиации на аэродромах. Второй налёт немецких самолётов был акцентирован по матчасти, доразведанный, то есть немецкие пилоты уже побывали один раз над немецкими аэродромами, у них никаких не было вопросов, они чётко действовали. Несколько полков в Белоруссии просто были уничтожены полностью в результате этих налётов. Действительно полностью, они потом вообще не действовали. Например, 113-й и 16-й бомбардировочные полки были уничтожены полностью, ни один их самолёт после этого ни в каких действиях не участвовал. Это не единичный случай. Когда дошла директива, из-за этих утренних стоп-приказов, судя по всему, товарищи были немного на взводе и уже опасались производить какие-то самостоятельные вещи, и у них эта директива тоже вызвала вопросы. Интересный факт: в документах 125-го скоростного бомбардировочного полка ВВС Западного округа командир дивизии настойчиво, несколько часов после получения директивы, пытается заставить командира полка вылететь на боевое задание, тот в конце концов, где-то в 11.45 соглашается это сделать, причем просит давать ему каждые 5 минут радиограмму на борт, не отменили ли приказ. Вот до чего людей такой ерундистикой довели. В итоге у него последние сомнения отпали, когда они в воздухе в 12 с чем-то часов прослушали выступление Молотова об объявлении войны. Такими действиями до обеда авиация была поставлена в роль распорядителя: то ли мы воюем, то ли мы не воюем. Многие говорили и писали, что связь была прервана. Вот многие части, связь которых с вышестоящим начальством была прервана, как раз-таки и сработали лучше, потому что, не имея связи, начали вести боевые действия, не оглядываясь ни на кого, приняв решение самостоятельно. До обеда немцы сумели выполнить три, если брать Прибалтику и Западный фронт, и два вылета, если брать Юго-Западный фронт, по нашим аэродромам. Эффект был уничтожительный.

Вот, если брать Тильзит, были результаты первого вылета девятки из 9 сбап Михаила Кривцова, которая первая сбросили на железнодорожную станцию Тильзита бомбы.

Тильзит. Результат бомбёжки

Это результаты ударов SD-2 на аэродром Вильнюс. Видна сгоревшая Чайка и, возможно, ее «убийца», тут видно, что пилон для SD-2 подвешен.

Результат ударов SD-2 на аэродром Вильнюс

Соответственно, Западный фронт – были атакованы передовые аэродромы трёх дивизий, на которых к 10.00, после второго налёта, были полностью разгромлены, например, в 10-й дивизии – 74 полк, 33-й полк, 123-й полки. В 10-й смешанной дивизии были разгромлены 124 и 126-й полки. Реально в полках оставалось: в 33-м – ни одного самолёта, в 74-м – ни одного боеготового самолёта, 123-й иап смог вывести 13 истребителей, 126-й иап смог вывести 6 истребителей, 124-й - 1.

У меня есть один интересный товарищ из Польши, который говорил и несколько раз писал: «Михаил, это невозможно, только ядерный удар…» Вот, всё было возможно, это наши документы подтверждают, не немецкие, это именно документы ВВС Красной Армии подтверждают такой уровень потерь. На аэродроме, на котором было 50–60 самолётов, за 2–3 вылета немцы могли уничтожить практически всю технику. Ну, разумеется, это были как уничтоженные, так и поврежденные машины. Но поврежденный самолёт, если у тебя пробит картер мотора или даже шины прострелены, ты не можешь починить в ближайшее время.

13-й сбап был уничтожен полностью, 16-й сбап соседней 11-й дивизии, тяжёлые поражение получил 122-й иап. Таким образом, к 10 утра положение было совершенно невыносимым. Есть такая телеграмма, перехваченная немцами, командира из Белостока, Черных, который чуть ли не открытым текстом попросил помощи. В конечном счете, единственное, что ему разрешили, это отход на линию Пинск-Барановичи-Волковыск-Лида, то есть километров на 100. И к 12 часам эти соединения почти в полном составе, один истребительный полк только остался, передислоцировались на вторую линию. Но тут вступило в силу то, что Красная Армия только разворачивалась, то есть мобилизации не было, поэтому тыловые службы были в состоянии мирного времени, поэтому отступить и быстро перевести материалы, которые имелись: бомбы, запас ГСМ, на аэродромы второй полосы, на которые передислоцировались, было сложно. Аэродромы были в процессе постройки, там даже гарнизонов не было, а находились строители в основном, части, которые вели сооружение взлётно-посадочных полос. Но даже этот отход ничего не гарантировал: немцы уже во второй половине дня бомбили аэродром Лида, Пинск. Интересно, что части из Белостокского выступа сначала отошли в район Белостока, их оттуда выбомбили в течение 2–3 вылетов, и они тоже после обеда вынуждены были дальше путешествовать. Переместившись на вторую линию, боевых действий полки не вели из-за отсутствия материальных средств и становились пассивными свидетелями. Такая же примерно ситуация сложилась в Прибалтике, но с тем дополнением, что энергичный командующий ВВС всё время пытался действовать по своим планам. Он был один из немногих руководителей ВВС Красной Армии, который понимал, что надо вести борьбу за господство до самого конца, но, к сожалению, 22 июня это ему не позволили определенные обстоятельства. Почему? Я уже говорил, подчинённость ВВС сухопутным силам, сухопутным командующим. В 8–9 часов утра наметились прорывы немецких группировок на Таураге и на Алитус, поэтому командующий фронтом или начальник штаба – там трудно установить, кто реально этим руководил, – отдал приказ на удары по этим выдвигающимся танковым клиньям, соответственно, все ВВС Северо-Западного фронта были ориентированы на борьбу с этими частями. То есть немецкие самолёты продолжали атаковать новые советские аэродромы или повторять атаки на старые, они действовали в течение всего дня, не останавливаясь, пусть даже небольшими группами. Советские ВВС им не отвечали в принципе, действуя по моторизованным частям Вермахта.

Запоздалая реакция Западного фронта, то, что я описывал уже, командир одного из полков просил радиограмму ему давать каждые 5 минут на борт, отменили ли вылет. Немного позже генерал Павлов отдал приказ об активных боевых действиях против противника, где-то в 5.30. Был издан приказ о действиях по немецким аэродромам, но в 6–7 запретили «самодеятельность», ВВС простояли еще несколько часов под градом ударов. Удары ВВС Западного фронта запоздалые, но были. Кстати, что интересно, один из полков, 125-й сбап, как я уже говорил, атаковал в Сувалкском выступе аэродром Бержники. Девятка атаковала, бомбила, повредила даже один немецкий самолёт и совершенно без потерь вернулась. Еще аэродром был Бяла-Подляска, это было еще позже: из 130-й сбап тоже одна девятка атаковала, есть у немцев потери. Самое интересное, СБ бомбили с высоты 5 километров и тем не менее попали. По немецким аэродромам, если быть объективными, было нанесено только два удара: один аэродром в Сувалкском выступе, Бержники, и один в Бяла-Подляска, это в районе Бреста, западнее.

План располоения часте ввс в Прибалтике

Несмотря на эти робкие выпады, 22 июня утренние в Прибалтике и полуденные в районе Сувалок и Бреста, они были практические не эффективны (потеря трёх самолётов ничего не стоила). Однако немцы истребительную авиацию после этого не использовали в повторных атаках, а использовали ее для барражирования и даже произвели аэродромный манёвр, то есть перебросили истребительные полки на свои аэродромы, чтобы не оказаться под ударом. Это опять же говорит о том, что действуй ВВС РККА по плану прикрытия по немецким аэродромам, какие бы тот не был эффективными, мы сейчас понимаем, большинство аэродромов атаковалось бы в пустую, так как там бы не было бы немецкой авиатехники. Тем не менее, сами действия как магнит притягивали бы немецкие самолёты, соответственно, не давали им возможности атаки советских аэродромов. А так получилось: полки передового Западного фронта были отброшены от границы еще до обеда 22 июня, в Прибалтике тот же самый процесс произошёл после 2 часов. Как только закончились вылеты по немецким колоннам, сразу же большинство частей было перемещено в район Риги, в районе Даугавпилса, Митавы, то есть большинство аэродромов, а большинство аэродромов округа вообще находилось в полосе 200 км, они были оставлены и части переместились на расстояние 200–250 км от границы. Соответственно, передовые подразделения советских войск, которые еще вели на границы бои, полностью этим самым лишались поддержки со стороны истребителей. То есть если бомбардировщики еще могли долететь вполне нормально с бомбовой нагрузкой, то истребители с такого расстояния практически действовать не могли. Отход из Прибалтики напрашивался еще раньше, и командиры всех уровней об этом просили, но была задача бомбить танковые колонны, и они всё-таки выполнили эти вылеты и только после этого передислоцировались.

Примерно такая же ситуация была в Киевском военном округе. Немцы тоже атаковали по всему периоду границе фактически передовые аэродромы, начиная от Ковеля до Львова, вдоль границы до Черновиц. Немцы имели наглость в противостоянии с Киевским военным округом, имея ограниченное количество сил, даже бомбить Киев. Ни Минск не бомбили 22 июня, ни Ригу не бомбили, а вот Киев почему-то да, хотя в полосе Киевского округа у немцев были очень ограниченные силы. Сам КОВО располагал самыми мощными ВВС, более 2000 самолётов, и что самое важное, большая часть истребительных авиаполков Киевского округа была именно кадровая, то есть они могли отпор немецким самолётам, что и было сделано. Наибольшие потери Люфтваффе понесло именно в полосе Киевского военного округа. Например, действовавшая в районе Станислава и Львова 3-я группа 51-й бомбардировочной эскадры потеряла около половины численного состава, то есть они 15 самолётов. 7 эскадрилья 3-й группы 55-й эскадры, которая в первом вылете 6-ю самолётами бомбила аэродром в районе Броды и Дубно, из 6 вылетевших самолётов 2 потеряла над целью, 2 сгорели(один упал на советской территории, один там приземлился на аэродроме, но сгорел), и два были повреждённые с ранеными стрелками приземлились на аэродроме в Клименцове. То есть советские ВВС тоже давали вполне определённый ответ при случае, если у командиров хватало решимости выступить без приказа сверху. Но, тем не менее, все аэродромы практически подверглись нападению, некоторые аэродромы были просто разгромлены, например, аэродром 62-го шап Лисячича был атакован несколько раз, и буквально в первом вылете были уничтожены 50 самолётов. Аэродром Черновицы был атакован дважды, но даже после первого боевого вылета была уничтожена большая часть 149-го. Соседний аэродром тоже был атакован, большая часть 247-го иап была уничтожена, причем суммарные потери где-то доходили до 100 самолётов.

Бытует такое мнение, что в Молдавии путем каких-то неимоверных ухищрений командованию округа удалось избежать разгрома благодаря тому, что они рассредоточились по оперативным аэродромам. Хочу сказать, что это миф. Дело в том, что немцы имели разделение с румынами где-то по меридиану Кишинёва, и, соответственно, немецкий 4-й авиакорпус, который базировался в Румынии, он действовал именно по аэродромам в районе Черновиц. Немного западнее Кишинёва находился аэродром 55-го иап, Бельцы, был несколько раз атакован 22 июня, и тоже понес большие потери, которые не отразились в сводках, что дало возможность части офицеров этого округа писать в мемуарах, пиарить самих себя, что им это удалось. Хотя, на самом деле, если бы их противниками были не румыны, а немцы, скорее всего, участь ВВС округа тоже была бы печальна.

В Киевском военном округе советские части практически не отошли на аэродромы, только некоторые подразделения 22 июня отошли, в том числе от Черновиц. Почему это произошло? На самом деле, полоса от Ковеля до Станислава (с украинской стороны) – достаточно неразвитая полоса, и там вообще с аэродромами была проблема. Поэтому и немцы имели аэродромы довольно далеко от границы, и наши самые ближайшие аэродромы в районе Львова были где-то в 100 километрах от границы. Соответственно, немецкие самолёты были вынуждены действовать в некоторых местах на полном радиусе действий и добиться решительно успеха на всех аэродромах бомбёжкой им не удалось. Они понесли большие потери.

Командование фронтом ВВС, видимо, даже не пыталось сделать какие-то выводы. К тому же, по некоторым данным, командующий ВВС фронта Птухин был отстранён уже от руководства, и, судя по всему, 22 июня даже не участвовал в боевом планировании. По крайней мере, серьезного боевого прказа нет.

Схема дислокации частей ВВС на Западном фронте

Если брать прибалтийцев и Западный фронт, которые хотя бы попытались действовать по немецким аэродромам в ответ, то на Южном фронте и в ВВС 9-й армии не было, хотя разведывательные мероприятия проводились. Если кто-то читал мемуары Покрышкина, там он описывает разведрейд на румынские аэродромы где-то в обед 22 июня, когда он долетел, докладывал командованию, а ему сказали: «Извини, у нас будут другие цели». И ВВС 9-й армии после обеда получили приказ бомбить переправы на Пруте, а из ВВС Юго-Западного фронта 2 полка получили задачу бомбить немецкие танковые части, которые форсировали Буг и наступали на Владимир-Волынский. Вот и всё.

То есть 22 июня к 18 часам советские ВВС в Прибалтике и Белоруссии были выбиты на тыловую линию аэродромов, никаких практически боевых действий после 18.00 уже не вели, и единственное, что могли, барражировать, патрулировать над собственными аэродромами, прикрывать его. Люфтваффе свои вылеты по аэродромам где-то позже закончило, в районе 20 часов, но это было уже «вдогонку», когда немецкие разведчики обнаружили тот обход на тыловую линию и попытались доразведать, чтобы на следующий день продолжить операцию. То же самое - в полосе Юго-Западного фронта, Южного фронта. Противник полностью контролировал небо над передовыми линиями, ВВС РККА практически не участвовали в патрулировании над границами, передовыми частями, и единственное, что было – удар по немецким войскам, которые переправлялись через Буг в районе Владимира-Волынского.

Немцы своими действиями 22 июня, особенно в первой половине дня, обеспечивали себе господство в полосе Северо-Западного и Западного фронтов где-то на расстоянии 200–250 км от границы, выбив оттуда полностью советские части. Они еще не разгромили полностью, но нанесли поражение, и территория осталась за противником. В полосе Юго-Западного фронта многие части также были вышиблены из своих аэродромов, не все, но очень многие. Когда 23 июня было возобновлено руководство Юго-западным фронтом, практически все части были передислоцированы дальше, вглубь территории, на 50–100 км, то есть в район Тернополя, Ровно. Сложилась ситуация, когда где-то 200 км от границ советских авиачастей не было. Для истребителя 200 км в то время – это просто долететь и вернуться обратно, времени на воздушный бой нет. Части, которые были вдоль границы, уже лишились полностью прикрытия. Вывод: благодаря своей уникальной подготовке, своим техническим возможностями, настойчивости в достижении целей, грамотно составленным планом, тактически грамотным действиям Люфтваффе, к сожалению, удалось нанести 22 июня поражение ВВС РККА.

Загрузка боеприпасов

Какие могут быть положительные аспекты? Первое: никакого пораженческого настроения не было, несмотря на то, что многие сейчас пытаются создать какой-то образ драпающих пилотов, убегающих генералов. Всё это очевидный бред. Часть ВВС Северо-Западного фронта, и часть ВВС Западного фронта отступали, строго получив приказы, но если бы они раньше отступили без приказа, они бы могли сохранить часть сил, часть средств. Советские лётчики делали, как я считаю, всё возможное. Есть подтвержденные эпизоды 4 или даже 5 таранных ударов. Достаточно ожесточённые бои происходили по всей линии фронта. Однако, немцы не были «мальчиками для битья», они получили очень серьезный опыт в Западной Европе, и к тому же они при случае старались избежать серьезных боевых столкновений. Как пример, это действия 1-й немецкой бомбардировочной эскадры против аэродрома Лиепая. Там базировался 148-й истребительный авиационный полк. Немцы за день, применяя такой нехитрый прием, как заход с моря, за день уничтожили и повредили 41 самолёт этого полка. Немецких истребителей там вообще не было. Каких-то серьезных воздушных боев не было проведено по той причине, что немцы заходили, бомбили и на пикировании в сторону моря уходили. На И-153 догнать Ю-88 было очень проблематично. Это послужило, в свое время, одной из теорий Солонина, когда он нашёл оперативную сводку Северо-Западного фронта, где было написано, что потери 14 самолётов за день, а утром 23-го в Риге оказалось 27 самолётов полка. И он говорит: «А куда делись 30 машин?». На самом деле, из-за несоответствия оперативных документов в штаб фронта попала лишь самая первая оперативная сводка полка или боевое донесение. После этого бои за Лиепая начались, соответственно, штаб полка стал перемещаться в сторону Риги, пытаться отходить. Видимо, данные не были переданы, так что в штаб фронта только первая шифровка дошла, которая 14 уничтоженных самолётов упоминала. Потом были еще потери, причем последняя потеря была в районе 8 вечера, когда случайно немцы, видимо, попали, в тот момент, когда производилась дозаправка самолётов, и уничтожили практически целую эскадрилью. Но это опять же говорит о том, что немцы не переставали действовать. У них был успех утренний, они его не переставали развивать и, что характерно, атаковали даже цели, которые уже были покинуты советскими частями. Некоторые аэродромы, например, Вильнюс, Каунас, там как таковых боеготовых частей Красной Армии вообще не было, оставались тыловые службы, оставались самолёты, на которых не было пилотов, или они были неисправными, старыми и подлежали передачи в другие части. Однако немцы продолжали долбать до вечера, таким образом лишая пилотов, которые могли бы с других аэродромов перебраться туда и забрать матчасть, такой возможности. Люфтваффе не собиралось 22 июня заканчивать борьбу за господство в воздухе, и то, что им удалось, они с удовольствием продолжили 23 июня, и начали даже раньше, около 3 часов утра.

Часть советских командиров это прекрасно понимала. Алексей Иванович Ионов, например, как только ему позволила возможность, как только они завершили бой с немецкими механизированными частями, отовёл полк на линию Двины. Еще до появления директивы №3, которая подразумевала советское наступление на Люблин, он отдал уже приказ с утра 23 июня уже действовать по плану прикрытия. Как пилоты, командиры полков, эскадрилий весь день пытались противодействовать, как могли, противнику, так и на уровне командующих ВВС были люди, которые прекрасно разбирались в ситуации, понимали и пытались адекватно реагировать. К сожалению, инструментарий, который тогда имелся, еще не позволял это сделать в полной мере. То есть бороться с теми Люфтваффе, что были в тот момент, было практически невозможно. Еще один момент: от первых ударов могли обезопасить, в определённой степени, зенитная артиллерия. Почему это произошло? Красная Армия находилась в стадии реорганизации, большинство зенитных частей на территории западной Украины, Белоруссии, Прибалтики находилось в стадии формирования. Многие помнят по советским фильмам, особенно когда предъявляют обвинения и говорят: а почему ваши зенитные дивизионы находились где-то на полигоне? Ответ очевиден: зенитчики проводили боевое слаживание, потому что для большинства красноармейцев этих частей это был первый год службы, и они еще должны были тренироваться. Опять же, Красная Армия была не отмобилизована, поэтому штатные подразделения зенитных пулемётов, которые имелись на каждом аэродроме, были мало того что не укомплектованы и вместо 9 пулемётов имели всего лишь 3, ну, счетверённые установки «Максим», но и ощущали нехватку личного состава, и ввести в действия многие пулемёты просто некому было. В отличие от опять же немцев. У Люфтваффе была совершенно другая организация, и зенитные части находились как в подчинение у вермахта, причем меньше, большая часть зенитных частей и зенитных орудий было именно в подчинении Люфтваффе. Командование Люфтваффе могло выстраивать зонтик над тем расположением, которое они считали нужным. Соответственно, зенитные подразделения Люфтваффе и Вермахта были в боеспособном состоянии к началу войны, имели огромное количество малокалиберной зенитной артиллерии. Если в Советском Союзе перед войной выпустили около 1,5 тыс. малокалиберных зенитных пушек 25-мм и 37-мм, которые практически не успели освоить в войсках, потому что они как раз в основном были выпущены в конце 40-го начале 41-го и только начинали поступать в войска. Кроме того, была очень большая проблема, потому что к этим зенитным орудиям было очень мало боеприпасов. Все документы, которые мы смотрел – это 1 БК в части, а на складах округов вообще не было 37-мм снарядов, как и 85 мм – к тяжёлым зениткам.

Какой можно было сделать из этого вывод и почему он не был сделан? Наверное, то поражение было морально тяжело, поэтому разбора серьёзного не было. Некоторые командиры соединений писали по горячим следам отчёты, но они были еще не могли подняться над ситуацией, соответственно, у каждого было свое мнение, никто это не проанализировал, не собрал, а отчёты по боевым действиям Юго-Западного фронта, Северо-Западного и Западного, они были сделаны: Юго-Западного – в августе 1941 года, Западного фронта – вообще в начале 42-го. К этому времени в штабе ВВС Западного фронта не было уже людей, которые участвовали при всех этих событих, то есть отчеты половинчатые, если честно, ни о чем. Не была проанализирована ситуация, не были даже близко сделаны выводы, почему произошло это досадное жестокое поражение. Вдальнейшем, в 42–43 годах советские ВВС наступали на одни и те же грабли. Нет примеров, когда наступление на немецкие аэродромы могло закончиться вот таким вот эффектом, как у Люфтваффе. Отбросить, например, части Люфтаваффе с этих аэродромов и завоевать господство в воздухе над каким-то районом, пусть даже локальным. То есть ни инструмент не был создан, мне кажется даже, он всю войну не был создан, какой-то адекватный инструмент, ни технически не были подготовлены бомбы какие-то специализированные. Эта лекция была задумана во многом для того, чтобы сказать, что история никого ничему не учит. То, что можно было сделать выводы и эффективно потом вести боевые действия – к сожалению, не было проанализировано, не материализовалось в выводы, наставления. Красная Армия потом, к сожалению, практически всю войну наступала на одни и те же грабли. И таких серьезных операция, подобных тем, что вело Люфтваффе, даже припомнить невозможно. Часто цитируются события Курской битвы, якобы там что-то было, но последние исследования показывают, что подготовительные вещи, когда в мае-июне проводились попытки налётов по уничтожению, с треском провалились и были сродни, например, попыткам 25 июня 1941 выбомбить финскую авиацию из боевых действий. То же самое: отсутствие серьезной целенаправленной разведки, специализированных боеприпасов, тактики нанесения ударов. Немцам надо отдать должное: они эту операцию продолжили, расширили, то есть 23–24–25 июня они выбомбили советскую авиацию в этой полосе, где-то 200–250 км. Это была последняя линия, потому что, как мы видели, конфигурация границы новой, в основном строились аэродромы на этих присоединённых территориях. И после этого, собственно говоря, у советских ВВС сложилась парадоксальная ситуация, они были вынуждены отступить в район Пскова, Смоленска, Могилёва, Проскурово, Киева и так далее. Отступление носило необратимый характер, огромные пространства были уже ничем не прикрыты, и немцы могли там делать что угодно. Советской авиации там уже не было. Буквально 26 числа началось перебазирование на еще более тыловую линию за 400–500 км от границы, а бои, в общем-то, еще велись. Львов взяли 30 июня, бои за Ригу были 27–28–29 июня, Минск, соответственно, тоже все знают, когда кольцо окружения в конце июня замкнули. Они лишились авиаподдержки, и всё из-за действий Люфтваффе. Это не связано с пораженческими настроениями, с нежеланием воевать, с отсутствием боевого духа, патриотизма. Ни в коем случае. Люди на местах делали всё что могли. Они бились до последней возможности, имея ту технику, ту подготовку. Многие погибли героической смертью. Большинство героев мы даже не знаем - того же самого Кривцова, который первым сбросил бомбы на немецкую территорию. Он погиб в 44-м командиром полка, он не был даже Героем Советского Союза. Тот же Ионов – его, к сожалению, арестовали 24 июня в большой группе авиационных командиров. Совершенно уникальная судьба у человека. Он был пилотом еще в Первую мировую войну, потом прошёл все ступени военной карьеры, командовал эскадрильей, бригадой очень долго, академию закончил, участвовал в Финской кампании начальником штаба 14-й армии ВВС, адекватнейшим образом действовал в приграничном сражении. У этого человека была чёткая направленность, чёткое понимание сути первой операции и вообще многих процессов. Его талант лежал даже не в области знаний, а в области военного искусства. Тем не менее,он был арестован и феврале 42-го расстрелян с большой группой командиров, хотя я считаю, что этот человек был достоин был стать маршалом авиации и командующим ВВС Красной Армии.

В заключение, может быть, добавлю ложку мёда в нашу невесёлую историю. Единственным местом, где советским ВВС удалось отстоять свои аэродромы, причем отстаивать их месяц целый – это Молдавия. В Молдавии действовали румыны, которые были совершенно не такие профессионалы, как их коллеги в Люфтваффе, плюс они не имели таких инструментов, как у Люфтваффе, то есть техническиой подготовки, боеприпасов, разведки и так далее. Первые вылеты румын были сродни советским. Румынские ВВС, выделенные для боевых действий, все упёрлись в аэродром Болгарика, это в районе Измаила, там базировался всего лишь один советский истребительный полк 67-й, и весь день румыны пытались бомбить этот полк, атаковать, и в итоге лишились больше десятка самолётов, реально подтверждённых сбитыми. При этом сам полк потерял мизер: в воздухе одного пилота с самолётом, 5 самолётов поврежденными и еще двух пилотов ранеными. То есть весь день полк отбивался от всех румынских ВВС, на самом деле, причем не дал ни малейшей возможности потомкам римских патрициев хоть что-то сделать. То есть все группы были рассеяны, разбиты, понесли потери при минимальнейших потерях РККА. Во многом – роль личности. Начальник штаба полка разработал тактику, этому есть подтверждение в документах и мемуарах – патрулирование большими группами над аэродромом. Он постоянно держал над аэродромом одну-две эскадрильи полностью укомплектованных, они сменяли друг друга, и прорваться к аэродрому могли только единичные группы самолётов, совершенно случайно, которые могли проскочить между патрулями. Вот такая история. Если бы 4-й авиакорпус Люфтваффе действовал не по частям Юго-Западного фронта в районе Черновиц, а наступал на Кишинёв, Одессу, думаю, исход был бы другой. А так это позволило советским частям в районе Измаила, Кишинёва, Одессы внести свою посильную лепту в начало победных действий.

21 июня 1941 года, 13:00. Германские войска получают кодовый сигнал «Дортмунд», подтверждающий, что вторжение начнется на следующий день.

Командующий 2-й танковой группой группы армий «Центр» Гейнц Гудериан пишет в своем дневнике: «Тщательное наблюдение за русскими убеждало меня в том, что они ничего не подозревают о наших намерениях. Во дворе крепости Бреста, который просматривался с наших наблюдательных пунктов, под звуки оркестра они проводили развод караулов. Береговые укрепления вдоль Западного Буга не были заняты русскими войсками».

21:00. Бойцы 90-го пограничного отряда Сокальской комендатуры задержали немецкого военнослужащего, пересекшего пограничную реку Буг вплавь. Перебежчик направлен в штаб отряда в город Владимир-Волынский.

23:00. Немецкие минные заградители, находившиеся в финских портах, начали минировать выход из Финского залива. Одновременно финские подводные лодки начали постановку мин у побережья Эстонии.

22 июня 1941 года, 0:30. Перебежчик доставлен во Владимир-Волынский. На допросе солдат назвался Альфредом Лисковым , военнослужащим 221-го полка 15-й пехотной дивизии вермахта. Он сообщил, что на рассвете 22 июня немецкая армия перейдет в наступление на всем протяжении советско-германской границы. Информация передана вышестоящему командованию.

В это же время из Москвы начинается передача директивы №1 Наркомата обороны для частей западных военных округов. «В течение 22 - 23 июня 1941 г. возможно внезапное нападение немцев на фронтах ЛВО, ПрибОВО, ЗапОВО, КОВО, ОдВО. Нападение может начаться с провокационных действий», - говорилось в директиве. - «Задача наших войск - не поддаваться ни на какие провокационные действия, могущие вызвать крупные осложнения».

Части предписывалось привести в боевую готовность, скрытно занять огневые точки укрепленных районов на государственной границе, авиацию рассредоточить по полевым аэродромам.

Довести директиву до воинских частей перед началом боевых действий не удается, вследствие чего указанные в ней мероприятия не осуществляются.

«Я понял, что это немцы открыли огонь по нашей территории»

1:00. Коменданты участков 90-го погранотряда докладывают начальнику отряда майору Бычковскому: «ничего подозрительного на сопредельной стороне не замечено, все спокойно».

3:05 . Группа из 14 немецких бомбардировщиков Ju-88 сбрасывает 28 магнитных мин у Кронштадтского рейда.

3:07. Командующий Черноморским флотом вице-адмирал Октябрьский докладывает начальнику Генштаба генералу Жукову : «Система ВНОС [воздушного наблюдения, оповещения и связи] флота докладывает о подходе со стороны моря большого количества неизвестных самолетов; флот находится в полной боевой готовности».

3:10. УНКГБ по Львовской области телефонограммой передает в НКГБ УССР сведения, полученные при допросе перебежчика Альфреда Лискова.

Мобилизация. Колонны бойцов движутся на фронт. Москва, 23 июня 1941 года. Анатолий Гаранин/РИА Новости

Из воспоминаний начальника 90-го погранотряда майора Бычковского : «Не закончив допроса солдата, услышал в направлении Устилуг (первая комендатура) сильный артиллерийский огонь. Я понял, что это немцы открыли огонь по нашей территории, что и подтвердил тут же допрашиваемый солдат. Немедленно стал вызывать по телефону коменданта, но связь была нарушена…»

3:30. Начальник штаба Западного округа генерал Климовских докладывает о налете вражеской авиации на города Белоруссии: Брест, Гродно, Лиду, Кобрин, Слоним, Барановичи и другие.

3:33. Начальник штаба Киевского округа генерал Пуркаев докладывает о налете авиации на города Украины, в том числе на Киев.

3:40. Командующий Прибалтийским военным округом генерал Кузнецов докладывает о налетах вражеской авиации на Ригу, Шауляй, Вильнюс, Каунас и другие города.

«Вражеский налет отбит. Попытка удара по нашим кораблям сорвана»

3:42. Начальник Генштаба Жуков звонит Сталину и сообщает о начале Германией боевых действий. Сталин приказывает Тимошенко и Жукову прибыть в Кремль, где созывается экстренное заседание Политбюро.

3:45. 1-я погранзастава 86-го Августовского пограничного отряда атакована разведывательно-диверсионной группой противника. Личный состав заставы под командованием Александра Сивачева , вступив в бой, уничтожает нападавших.

4:00. Командующий Черноморским флотом вице-адмирал Октябрьский докладывает Жукову: «Вражеский налет отбит. Попытка удара по нашим кораблям сорвана. Но в Севастополе есть разрушения».

4:05. Заставы 86-го Августовского пограничного отряда, включая 1-ю погранзаставу старшего лейтенанта Сивачева, подвергаются мощному артиллерийскому обстрелу, после чего начинается немецкое наступление. Пограничники, лишенные связи с командованием, вступают в бой с превосходящими силами противника.

4:10. Западный и Прибалтийский особые военные округа докладывают о начале боевых действий немецких войск на сухопутных участках.

4:15. Гитлеровцы открывают массированный артиллерийский огонь по Брестской крепости. В результате уничтожены склады, нарушена связь, имеется большое число убитых и раненых.

4:25. 45-я пехотная дивизия вермахта начинает наступление на Брестскую крепость.

Великая Отечественная война 1941-1945 годов.Жители столицы 22 июня 1941 года во время объявления по радио правительственного сообщения о вероломном нападении фашистской Германии на Советский Союз. Евгений Халдей/РИА Новости

«Защита не отдельных стран, а обеспечение безопасности Европы»

4:30. В Кремле начинается совещание членов Политбюро. Сталин выражает сомнение в том, что происшедшее является началом войны и не исключает версии немецкой провокации. Нарком обороны Тимошенко и Жуков настаивают: это война.

4:55. В Брестской крепости гитлеровцам удается захватить почти половину территории. Дальнейшее продвижение остановлено внезапной контратакой красноармейцев.

5:00. Посол Германии в СССР граф фон Шуленбург вручает наркому иностранных дел СССР Молотову «Ноту Министерства иностранных дел Германии Советскому Правительству», в которой говорится: «Правительство Германии не может безучастно относится к серьезной угрозе на восточной границе, поэтому фюрер отдал приказ Германским вооруженным силам всеми средствами отвести эту угрозу». Через час после фактического начала боевых действий Германия де-юре объявляет войну Советскому Союзу.

5:30. По немецкому радио рейхсминистр пропаганды Геббельс зачитывает обращение Адольфа Гитлера к немецкому народу в связи с началом войны против Советского Союза: «Теперь настал час, когда необходимо выступить против этого заговора еврейско-англосаксонских поджигателей войны и тоже еврейских властителей большевистского центра в Москве… В данный момент осуществляется величайшее по своей протяженности и объему выступление войск, какое только видел мир… Задача этого фронта уже не защита отдельных стран, а обеспечение безопасности Европы и тем самым спасение всех».

7:00. Рейхсминистр иностранных Риббентроп начинает пресс-конференцию, на которой объявляет о начале боевых действий против СССР: «Германская армия вторглась на территорию большевистской России!»

«Город горит, почему ничего не передаете по радио?»

7:15. Сталин утверждает директиву об отражении нападения гитлеровской Германии: «Войскам всеми силами и средствами обрушиться на вражеские силы и уничтожить их в районах, где они нарушили советскую границу». Передача «директивы №2» из-за нарушения диверсантами работы линий связи в западных округах. В Москве нет четкой картины того, что происходит в зоне боевых действий.

9:30. Принято решение о том, что в полдень с обращением к советскому народу в связи с началом войны выступит нарком иностранных дел Молотов.

10:00. Из воспоминаний диктора Юрия Левитана : «Звонят из Минска: «Вражеские самолеты над городом», звонят из Каунаса: «Город горит, почему ничего не передаете по радио?», «Над Киевом вражеские самолеты». Женский плач, волнение: «Неужели война?..» Тем не менее, никаких официальных сообщений до 12:00 по московскому времени 22 июня не передается.

10:30. Из донесения штаба 45-й немецкой дивизии о боях на территории Брестской крепости: «Русские ожесточенно сопротивляются, особенно позади наших атакующих рот. В цитадели противник организовал оборону пехотными частями при поддержке 35–40 танков и бронеавтомобилей. Огонь вражеских снайперов привел к большим потерям среди офицеров и унтер-офицеров».

11:00. Прибалтийский, Западный и Киевский особые военные округа преобразованы в Северо-Западный, Западный и Юго-Западный фронты.

«Враг будет разбит. Победа будет за нами»

12:00. Нарком иностранных дел Вячеслав Молотов зачитывает обращение к гражданам Советского Союза: «Сегодня в 4 часа утра, без предъявления каких-либо претензий к Советскому Союзу, без объявления войны, германские войска напали на нашу страну, атаковали наши границы во многих местах и подвергли бомбёжке со своих самолётов наши города - Житомир, Киев, Севастополь, Каунас и некоторые другие, причём убито и ранено более двухсот человек. Налеты вражеских самолётов и артиллерийский обстрел были совершены также с румынской и финляндской территории… Теперь, когда нападение на Советский Союз уже совершилось, Советским правительством дан приказ нашим войскам – отбить разбойничье нападение и изгнать германские войска с территории нашей родины… Правительство призывает вас, граждане и гражданки Советского Союза, еще теснее сплотить свои ряды вокруг нашей славной большевистской партии, вокруг нашего Советского правительства, вокруг нашего великого вождя товарища Сталина.

Наше дело правое. Враг будет разбит. Победа будет за нами».

12:30. Передовые немецкие части врываются в белорусский город Гродно.

13:00. Президиум Верховного Совета СССР издает указ «О мобилизации военнообязанных…»
«На основании статьи 49 пункта «о» Конституции СССР Президиум Верховного Совета СССР объявляет мобилизацию на территории военных округов - Ленинградского, Прибалтийского особого, Западного особого, Киевского особого, Одесского, Харьковского, Орловского, Московского, Архангельского, Уральского, Сибирского, Приволжского, Северо-Кавказского и Закавказского.

Мобилизации подлежат военнообязанные, родившиеся с 1905 по 1918 год включительно. Первым днем мобилизации считать 23 июня 1941 года». Несмотря на то, что первым днем мобилизации названо 23 июня, призывные пункты при военкоматах начинают работать уже к середине дня 22 июня.

13:30. Начальник Генштаба генерал Жуков вылетает в Киев в качестве представителя вновь созданной Ставки Главного Командования на Юго-Западном фронте.

22 июня 1945 года встреча полка “Нормандия-Неман” на аэродроме Ле Бурже (Франция). Слева направо:инженер-капитан Николай Филиппов, майор Пьер Матрас, инженер-майор Сергей Агавельян, капитан Де Сен-Марсо Гастон и другие. Великая Отечественная война 1941-1945 годов. РИА Новости/РИА Новости

14:00. Брестская крепость полностью окружена немецкими войсками. Советские части, блокированные в цитадели, продолжают оказывать ожесточенное сопротивление.

14:05. Глава МИД Италии Галеаццо Чиано заявляет: «Ввиду сложившейся ситуации, в связи с тем, что Германия объявила войну СССР, Италия, как союзница Германии и как член Тройственного пакта, также объявляет войну Советскому Союзу с момента вступления германских войск на советскую территорию».

14:10. 1-я погранзастава Александра Сивачева ведет бой более 10 часов. Имевшие только стрелковое оружие и гранаты пограничники уничтожили до 60 гитлеровцев и сожгли три танка. Раненый начальник заставы продолжал командовать боем.

15:00. Из записок командующего группой армий «Центр» фельдмаршала фон Бока : «Вопрос, осуществляют ли русские планомерный отход, пока остается открытым. В настоящее время предостаточно свидетельств как «за», так и «против» этого.

Удивляет то, что нигде не заметно сколько-нибудь значительной работы их артиллерии. Сильный артиллерийский огонь ведется только на северо-западе от Гродно, где наступает VIII армейский корпус. Судя по всему, наши военно-воздушные силы имеют подавляющее превосходство над русской авиацией».

Из 485 атакованных погранзастав ни одна не отошла без приказа

16:00. После 12-часового боя гитлеровцы занимают позиции 1-й погранзаставы. Это стало возможным только после того, как погибли все пограничники, оборонявшие ее. Начальник заставы Александр Сивачев посмертно был награжден орденом Отечественной войны I степени.

Подвиг заставы старшего лейтенанта Сивачева стал одним из сотен, совершенных пограничниками в первые часы и дни войны. Государственную границу СССР от Баренцева до Черного моря на 22 июня 1941 года охраняли 666 пограничных застав, 485 из них подверглись нападению в первый же день войны. Ни одна из 485 застав, атакованных 22 июня, не отошла без приказа.

Гитлеровское командование отвело на то, чтобы сломить сопротивление пограничников, 20 минут. 257 советских погранзастав держали оборону от нескольких часов до одних суток. Свыше одних суток – 20, более двух суток – 16, свыше трех суток – 20, более четырех и пяти суток – 43, от семи до девяти суток – 4, свыше одиннадцати суток – 51, свыше двенадцати суток – 55, свыше 15 суток – 51 застава. До двух месяцев сражалось 45 застав.

22.06.1941 Великая отечественная война 1941-1945 годов. Трудящиеся Ленинграда слушают сообщение о нападении фашистской Германии на Советский Союз. Борис Лосин/РИА Новости

Из 19 600 пограничников, встретивших гитлеровцев 22 июня на направлении главного удара группы армий «Центр», в первые дни войны погибли более 16 000.

17:00. Гитлеровским подразделениям удается занять юго-западную часть Брестской крепости, северо-восток остался под контролем советских войск. Упорные бои за крепость будут продолжаться еще недели.

«Церковь Христова благословляет всех православных на защиту священных границ нашей Родины»

18:00. Патриарший местоблюститель, митрополит Московский и Коломенский Сергий, обращается с посланием к верующим: «Фашиствующие разбойники напали на нашу родину. Попирая всякие договоры и обещания, они внезапно обрушились на нас, и вот кровь мирных граждан уже орошает родную землю… Православная наша Церковь всегда разделяла судьбу народа. Вместе с ним она и испытания несла, и утешалась его успехами. Не оставит она народа своего и теперь… Церковь Христова благословляет всех православных на защиту священных границ нашей Родины».

19:00. Из записок начальника Генерального штаба сухопутных войск вермахта генерал-полковника Франца Гальдера : «Все армии, кроме 11-й армии группы армий „Юг“ в Румынии, перешли в наступление согласно плану. Наступление наших войск, по-видимому, явилось для противника на всем фронте полной тактической внезапностью. Пограничные мосты через Буг и другие реки всюду захвачены нашими войсками без боя и в полной сохранности. О полной неожиданности нашего наступления для противника свидетельствует тот факт, что части были захвачены врасплох в казарменном расположении, самолёты стояли на аэродромах, покрытые брезентом, а передовые части, внезапно атакованные нашими войсками, запрашивали командование о том, что им делать… Командование ВВС сообщило, что за сегодняшний день уничтожено 850 самолётов противника, в том числе целые эскадрильи бомбардировщиков, которые, поднявшись в воздух без прикрытия истребителей, были атакованы нашими истребителями и уничтожены».

20:00. Утверждена директива №3 Наркомата обороны, предписывающая советским войскам перейти в контрнаступление с задачей разгрома гитлеровских войск на территории СССР с дальнейшим продвижением на территорию противника. Директива предписывала к исходу 24 июня овладеть польским городом Люблин.

22.06.1941 Великая Отечественная война 1941-1945гг. 22 июня 1941г. Медсестры оказывают помощь первым раненым после воздушного налёта фашистов под Кишиневом. Георгий Зельма/РИА Новости

«Мы должны оказать России и русскому народу всю помощь, какую только сможем»

21:00. Сводка Главного Командования Красной Армии за 22 июня: «С рассветом 22 июня 1941 года регулярные войска германской армии атаковали наши пограничные части на фронте от Балтийского до Чёрного моря и в течение первой половины дня сдерживались ими. Во второй половине дня германские войска встретились с передовыми частями полевых войск Красной Армии. После ожесточённых боев противник был отбит с большими потерями. Только в Гродненском и Кристинопольском направлениях противнику удалось достичь незначительных тактических успехов и занять местечки Кальвария, Стоянув и Цехановец (первые два в 15 км и последнее в 10 км от границы).

Авиация противника атаковала ряд наших аэродромов и населённых пунктов, но всюду встретила решительный отпор наших истребителей и зенитной артиллерии, наносивших большие потери противнику. Нами сбито 65 самолётов противника».

23:00. Обращение премьер-министра Великобритании Уинстона Черчилля к британскому народу в связи с нападением Германии на СССР: «В 4 часа этим утром Гитлер напал на Россию. Все его обычные формальности вероломства были соблюдены со скрупулезной точностью… внезапно, без объявления войны, даже без ультиматума, немецкие бомбы упали с неба на русские города, немецкие войска нарушили русские границы, и часом позже посол Германии, который буквально накануне щедро расточал русским свои заверения в дружбе и чуть ли не союзе, нанес визит русскому министру иностранных дел и заявил, что Россия и Германия находятся в состоянии войны…

Никто не был более стойким противником коммунизма в течение последних 25 лет, чем я. Я не возьму обратно ни одного сказанного о нем слова. Но все это бледнеет перед зрелищем, разворачивающимся сейчас.

Прошлое, с его преступлениями, безумствами и трагедиями, отступает. Я вижу русских солдат, как они стоят на границе родной земли и охраняют поля, которые их отцы пахали с незапамятных времен. Я вижу, как они охраняют свои дома; их матери и жены молятся- о, да, потому что в такое время все молятся о сохранении своих любимых, о возвращении кормильца, покровителя, своих защитников…

Мы должны оказать России и русскому народу всю помощь, какую только сможем. Мы должны призвать всех наших друзей и союзников во всех частях света придерживаться аналогичного курса и проводить его так же стойко и неуклонно, как это будем делать мы, до самого конца».

22 июня подошло к концу. Впереди были еще 1417 дней самой страшной войны в истории человечества.

На направлении главных ударов фашистов 257 советских погранзастав держали оборону от нескольких часов до одних суток. Остальные погранзаставы держались от двух суток до двух месяцев. Из 485 атакованных погранзастав ни одна не отошла без приказа. История дня, который навсегда изменил жизни десятков миллионов человек.

«Они ничего не подозревают о наших намерениях»

21 июня 1941 года, 13:00. Германские войска получают кодовый сигнал «Дортмунд», подтверждающий, что вторжение начнется на следующий день.

Командующий 2-й танковой группой группы армий «Центр» Гейнц Гудериан пишет в своем дневнике: «Тщательное наблюдение за русскими убеждало меня в том, что они ничего не подозревают о наших намерениях. Во дворе крепости Бреста, который просматривался с наших наблюдательных пунктов, под звуки оркестра они проводили развод караулов. Береговые укрепления вдоль Западного Буга не были заняты русскими войсками».

21:00. Бойцы 90-го пограничного отряда Сокальской комендатуры задержали немецкого военнослужащего, пересекшего пограничную реку Буг вплавь. Перебежчик направлен в штаб отряда в город Владимир-Волынский.

23:00. Немецкие минные заградители, находившиеся в финских портах, начали минировать выход из Финского залива. Одновременно финские подводные лодки начали постановку мин у побережья Эстонии.

22 июня 1941 года, 0:30. Перебежчик доставлен во Владимир-Волынский. На допросе солдат назвался Альфредом Лисковым, военнослужащим 221-го полка 15-й пехотной дивизии вермахта. Он сообщил, что на рассвете 22 июня немецкая армия перейдет в наступление на всем протяжении советско-германской границы. Информация передана вышестоящему командованию.

В это же время из Москвы начинается передача директивы №1 Наркомата обороны для частей западных военных округов. «В течение 22 - 23 июня 1941 г. возможно внезапное нападение немцев на фронтах ЛВО, ПрибОВО, ЗапОВО, КОВО, ОдВО. Нападение может начаться с провокационных действий», - говорилось в директиве. - «Задача наших войск - не поддаваться ни на какие провокационные действия, могущие вызвать крупные осложнения».

Части предписывалось привести в боевую готовность, скрытно занять огневые точки укрепленных районов на государственной границе, авиацию рассредоточить по полевым аэродромам.

Довести директиву до воинских частей перед началом боевых действий не удается, вследствие чего указанные в ней мероприятия не осуществляются.

«Я понял, что это немцы открыли огонь по нашей территории»

1:00. Коменданты участков 90-го погранотряда докладывают начальнику отряда майору Бычковскому: «ничего подозрительного на сопредельной стороне не замечено, все спокойно».

3:05. Группа из 14 немецких бомбардировщиков Ju-88 сбрасывает 28 магнитных мин у Кронштадтского рейда.

3:07. Командующий Черноморским флотом вице-адмирал Октябрьский докладывает начальнику Генштаба генералу Жукову: «Система ВНОС [воздушного наблюдения, оповещения и связи] флота докладывает о подходе со стороны моря большого количества неизвестных самолетов; флот находится в полной боевой готовности».

3:10. УНКГБ по Львовской области телефонограммой передает в НКГБ УССР сведения, полученные при допросе перебежчика Альфреда Лискова.

Из воспоминаний начальника 90-го погранотряда майора Бычковского: «Не закончив допроса солдата, услышал в направлении Устилуг (первая комендатура) сильный артиллерийский огонь. Я понял, что это немцы открыли огонь по нашей территории, что и подтвердил тут же допрашиваемый солдат. Немедленно стал вызывать по телефону коменданта, но связь была нарушена…»

3:30. Начальник штаба Западного округа генерал Климовских докладывает о налете вражеской авиации на города Беларуси: Брест, Гродно, Лиду, Кобрин, Слоним, Барановичи и другие.

3:33. Начальник штаба Киевского округа генерал Пуркаев докладывает о налете авиации на города Украины, в том числе на Киев.

3:40. Командующий Прибалтийским военным округом генерал Кузнецов докладывает о налетах вражеской авиации на Ригу, Шауляй, Вильнюс, Каунас и другие города.

Немецкие солдаты пересекают государственную границу СССР.

«Вражеский налет отбит. Попытка удара по нашим кораблям сорвана»

3:42. Начальник Генштаба Жуков звонит Сталину и сообщает о начале Германией боевых действий. Сталин приказывает Тимошенко и Жукову прибыть в Кремль, где созывается экстренное заседание Политбюро.

3:45. 1-я погранзастава 86-го Августовского пограничного отряда атакована разведывательно-диверсионной группой противника. Личный состав заставы под командованием Александра Сивачева, вступив в бой, уничтожает нападавших.

4:00. Командующий Черноморским флотом вице-адмирал Октябрьский докладывает Жукову: «Вражеский налет отбит. Попытка удара по нашим кораблям сорвана. Но в Севастополе есть разрушения».

4:05. Заставы 86-го Августовского пограничного отряда, включая 1-ю погранзаставу старшего лейтенанта Сивачева, подвергаются мощному артиллерийскому обстрелу, после чего начинается немецкое наступление. Пограничники, лишенные связи с командованием, вступают в бой с превосходящими силами противника.

4:10. Западный и Прибалтийский особые военные округа докладывают о начале боевых действий немецких войск на сухопутных участках.

4:15. Гитлеровцы открывают массированный артиллерийский огонь по Брестской крепости. В результате уничтожены склады, нарушена связь, имеется большое число убитых и раненых.

4:25. 45-я пехотная дивизия вермахта начинает наступление на Брестскую крепость.

«Защита не отдельных стран, а обеспечение безопасности Европы»

4:30. В Кремле начинается совещание членов Политбюро. Сталин выражает сомнение в том, что происшедшее является началом войны и не исключает версии немецкой провокации. Нарком обороны Тимошенко и Жуков настаивают: это война.

4:55. В Брестской крепости гитлеровцам удается захватить почти половину территории. Дальнейшее продвижение остановлено внезапной контратакой красноармейцев.

5:00. Посол Германии в СССР граф фон Шуленбург вручает наркому иностранных дел СССР Молотову «Ноту Министерства иностранных дел Германии Советскому Правительству», в которой говорится: «Правительство Германии не может безучастно относится к серьезной угрозе на восточной границе, поэтому фюрер отдал приказ Германским вооруженным силам всеми средствами отвести эту угрозу». Через час после фактического начала боевых действий Германия де-юре объявляет войну Советскому Союзу.

5:30. По немецкому радио рейхсминистр пропаганды Геббельс зачитывает обращение Адольфа Гитлера к немецкому народу в связи с началом войны против Советского Союза: «Теперь настал час, когда необходимо выступить против этого заговора еврейско-англосаксонских поджигателей войны и тоже еврейских властителей большевистского центра в Москве… В данный момент осуществляется величайшее по своей протяженности и объему выступление войск, какое только видел мир… Задача этого фронта уже не защита отдельных стран, а обеспечение безопасности Европы и тем самым спасение всех».

7:00. Рейхсминистр иностранных Риббентроп начинает пресс-конференцию, на которой объявляет о начале боевых действий против СССР: «Германская армия вторглась на территорию большевистской России!»

«Город горит, почему ничего не передаете по радио?»

7:15. Сталин утверждает директиву об отражении нападения гитлеровской Германии: «Войскам всеми силами и средствами обрушиться на вражеские силы и уничтожить их в районах, где они нарушили советскую границу». Передача «директивы №2» из-за нарушения диверсантами работы линий связи в западных округах. В Москве нет четкой картины того, что происходит в зоне боевых действий.

9:30. Принято решение о том, что в полдень с обращением к советскому народу в связи с началом войны выступит нарком иностранных дел Молотов.

10:00. Из воспоминаний диктора Юрия Левитана: «Звонят из Минска: «Вражеские самолеты над городом», звонят из Каунаса: «Город горит, почему ничего не передаете по радио?», «Над Киевом вражеские самолеты». Женский плач, волнение: «Неужели война?..» Тем не менее, никаких официальных сообщений до 12:00 по московскому времени 22 июня не передается.

10:30. Из донесения штаба 45-й немецкой дивизии о боях на территории Брестской крепости: «Русские ожесточенно сопротивляются, особенно позади наших атакующих рот. В цитадели противник организовал оборону пехотными частями при поддержке 35–40 танков и бронеавтомобилей. Огонь вражеских снайперов привел к большим потерям среди офицеров и унтер-офицеров».

11:00. Прибалтийский, Западный и Киевский особые военные округа преобразованы в Северо-Западный, Западный и Юго-Западный фронты.

«Враг будет разбит. Победа будет за нами»

12:00. Нарком иностранных дел Вячеслав Молотов зачитывает обращение к гражданам Советского Союза: «Сегодня в 4 часа утра, без предъявления каких-либо претензий к Советскому Союзу, без объявления войны, германские войска напали на нашу страну, атаковали наши границы во многих местах и подвергли бомбёжке со своих самолётов наши города - Житомир, Киев, Севастополь, Каунас и некоторые другие, причём убито и ранено более двухсот человек. Налеты вражеских самолётов и артиллерийский обстрел были совершены также с румынской и финляндской территории… Теперь, когда нападение на Советский Союз уже совершилось, Советским правительством дан приказ нашим войскам — отбить разбойничье нападение и изгнать германские войска с территории нашей родины… Правительство призывает вас, граждане и гражданки Советского Союза, еще теснее сплотить свои ряды вокруг нашей славной большевистской партии, вокруг нашего Советского правительства, вокруг нашего великого вождя товарища Сталина.

Наше дело правое. Враг будет разбит. Победа будет за нами».

12:30. Передовые немецкие части врываются в белорусский город Гродно.

13:00. Президиум Верховного Совета СССР издает указ «О мобилизации военнообязанных…»

«На основании статьи 49 пункта «о» Конституции СССР Президиум Верховного Совета СССР объявляет мобилизацию на территории военных округов - Ленинградского, Прибалтийского особого, Западного особого, Киевского особого, Одесского, Харьковского, Орловского, Московского, Архангельского, Уральского, Сибирского, Приволжского, Северо-Кавказского и Закавказского.

Мобилизации подлежат военнообязанные, родившиеся с 1905 по 1918 год включительно. Первым днем мобилизации считать 23 июня 1941 года». Несмотря на то, что первым днем мобилизации названо 23 июня, призывные пункты при военкоматах начинают работать уже к середине дня 22 июня.

13:30. Начальник Генштаба генерал Жуков вылетает в Киев в качестве представителя вновь созданной Ставки Главного Командования на Юго-Западном фронте.

«Италия также объявляет войну Советскому Союзу»

14:00. Брестская крепость полностью окружена немецкими войсками. Советские части, блокированные в цитадели, продолжают оказывать ожесточенное сопротивление.

14:05. Глава МИД Италии Галеаццо Чиано заявляет: «Ввиду сложившейся ситуации, в связи с тем, что Германия объявила войну СССР, Италия, как союзница Германии и как член Тройственного пакта, также объявляет войну Советскому Союзу с момента вступления германских войск на советскую территорию».

14:10. 1-я погранзастава Александра Сивачева ведет бой более 10 часов. Имевшие только стрелковое оружие и гранаты пограничники уничтожили до 60 гитлеровцев и сожгли три танка. Раненый начальник заставы продолжал командовать боем.

15:00. Из записок командующего группой армий «Центр» фельдмаршала фон Бока: «Вопрос, осуществляют ли русские планомерный отход, пока остается открытым. В настоящее время предостаточно свидетельств как «за», так и «против» этого.

Удивляет то, что нигде не заметно сколько-нибудь значительной работы их артиллерии. Сильный артиллерийский огонь ведется только на северо-западе от Гродно, где наступает VIII армейский корпус. Судя по всему, наши военно-воздушные силы имеют подавляющее превосходство над русской авиацией».

Из 485 атакованных погранзастав ни одна не отошла без приказа

16:00. После 12-часового боя гитлеровцы занимают позиции 1-й погранзаставы. Это стало возможным только после того, как погибли все пограничники, оборонявшие ее. Начальник заставы Александр Сивачев посмертно был награжден орденом Отечественной войны I степени.

Подвиг заставы старшего лейтенанта Сивачева стал одним из сотен, совершенных пограничниками в первые часы и дни войны. Государственную границу СССР от Баренцева до Черного моря на 22 июня 1941 года охраняли 666 пограничных застав, 485 из них подверглись нападению в первый же день войны. Ни одна из 485 застав, атакованных 22 июня, не отошла без приказа.

Гитлеровское командование отвело на то, чтобы сломить сопротивление пограничников, 20 минут. 257 советских погранзастав держали оборону от нескольких часов до одних суток. Свыше одних суток — 20, более двух суток — 16, свыше трех суток — 20, более четырех и пяти суток — 43, от семи до девяти суток — 4, свыше одиннадцати суток — 51, свыше двенадцати суток — 55, свыше 15 суток — 51 застава. До двух месяцев сражалось 45 застав.

Из 19 600 пограничников, встретивших гитлеровцев 22 июня на направлении главного удара группы армий «Центр», в первые дни войны погибли более 16 000.

17:00. Гитлеровским подразделениям удается занять юго-западную часть Брестской крепости, северо-восток остался под контролем советских войск. Упорные бои за крепость будут продолжаться еще недели.

«Церковь Христова благословляет всех православных на защиту священных границ нашей Родины»

18:00. Патриарший местоблюститель, митрополит Московский и Коломенский Сергий, обращается с посланием к верующим: «Фашиствующие разбойники напали на нашу родину. Попирая всякие договоры и обещания, они внезапно обрушились на нас, и вот кровь мирных граждан уже орошает родную землю… Православная наша Церковь всегда разделяла судьбу народа. Вместе с ним она и испытания несла, и утешалась его успехами. Не оставит она народа своего и теперь… Церковь Христова благословляет всех православных на защиту священных границ нашей Родины».

19:00. Из записок начальника Генерального штаба сухопутных войск вермахта генерал-полковника Франца Гальдера: «Все армии, кроме 11-й армии группы армий „Юг“ в Румынии, перешли в наступление согласно плану. Наступление наших войск, по-видимому, явилось для противника на всем фронте полной тактической внезапностью. Пограничные мосты через Буг и другие реки всюду захвачены нашими войсками без боя и в полной сохранности. О полной неожиданности нашего наступления для противника свидетельствует тот факт, что части были захвачены врасплох в казарменном расположении, самолёты стояли на аэродромах, покрытые брезентом, а передовые части, внезапно атакованные нашими войсками, запрашивали командование о том, что им делать… Командование ВВС сообщило, что за сегодняшний день уничтожено 850 самолётов противника, в том числе целые эскадрильи бомбардировщиков, которые, поднявшись в воздух без прикрытия истребителей, были атакованы нашими истребителями и уничтожены».

20:00. Утверждена директива №3 Наркомата обороны, предписывающая советским войскам перейти в контрнаступление с задачей разгрома гитлеровских войск на территории СССР с дальнейшим продвижением на территорию противника. Директива предписывала к исходу 24 июня овладеть польским городом Люблин.

«Мы должны оказать России и русскому народу всю помощь, какую только сможем»

21:00. Сводка Главного Командования Красной Армии за 22 июня: «С рассветом 22 июня 1941 года регулярные войска германской армии атаковали наши пограничные части на фронте от Балтийского до Чёрного моря и в течение первой половины дня сдерживались ими. Во второй половине дня германские войска встретились с передовыми частями полевых войск Красной Армии. После ожесточённых боев противник был отбит с большими потерями. Только в Гродненском и Кристинопольском направлениях противнику удалось достичь незначительных тактических успехов и занять местечки Кальвария, Стоянув и Цехановец (первые два в 15 км и последнее в 10 км от границы).

Авиация противника атаковала ряд наших аэродромов и населённых пунктов, но всюду встретила решительный отпор наших истребителей и зенитной артиллерии, наносивших большие потери противнику. Нами сбито 65 самолётов противника».

23:00. Обращение премьер-министра Великобритании Уинстона Черчилля к британскому народу в связи с нападением Германии на СССР: «В 4 часа этим утром Гитлер напал на Россию. Все его обычные формальности вероломства были соблюдены со скрупулезной точностью… внезапно, без объявления войны, даже без ультиматума, немецкие бомбы упали с неба на русские города, немецкие войска нарушили русские границы, и часом позже посол Германии, который буквально накануне щедро расточал русским свои заверения в дружбе и чуть ли не союзе, нанес визит русскому министру иностранных дел и заявил, что Россия и Германия находятся в состоянии войны…

Никто не был более стойким противником коммунизма в течение последних 25 лет, чем я. Я не возьму обратно ни одного сказанного о нем слова. Но все это бледнеет перед зрелищем, разворачивающимся сейчас.

Прошлое, с его преступлениями, безумствами и трагедиями, отступает. Я вижу русских солдат, как они стоят на границе родной земли и охраняют поля, которые их отцы пахали с незапамятных времен. Я вижу, как они охраняют свои дома; их матери и жены молятся- о, да, потому что в такое время все молятся о сохранении своих любимых, о возвращении кормильца, покровителя, своих защитников…

Мы должны оказать России и русскому народу всю помощь, какую только сможем. Мы должны призвать всех наших друзей и союзников во всех частях света придерживаться аналогичного курса и проводить его так же стойко и неуклонно, как это будем делать мы, до самого конца».

22 июня подошло к концу. Впереди были еще 1417 дней самой страшной войны в истории человечества.

Первые 4-ыре часа Великой Отечественной войны.

Впервые о событиях первого дня войны рассказывается непосредственно на местах основных боевых действий. В фильме много новой, неизвестной зрителю информации. Например, о том, что первый советский город был отбит у немцев уже 23 июня 1941 года! О жестоких боях в районе Владимира-Волынского, о подвиге гарнизонов советских укрепрайонов, о том, что советские ВВС не были уничтожены, как гласит почти официальный миф, а также о других малоизвестных страницах войны.

Начало Великой Отечественной войны

Вставай, страна огромная,
Вставай на смертный бой,
С фашистской силой темною,
С проклятою ордой!

Эту песню на стихи Лебедева-Кумача и музыку Александрова на пятый день войны запела вся страна.

А война началась на рассвете 22 июня 1941 года. Фашистская Германия вероломно, без объявления войны напала на Союз Советских Социалистических республик. Ее авиация нанесла массированные удары по аэродромам, железнодорожным узлам, военно-морским базам, местам расквартирования военных частей и многим городам на глубину 250-300 км от границы.

Здесь необходимо вспомнить, что Советский Союз в 1941 году собирался отмечать 24 годовщину Великой Октябрьской революции.

За эти 24 года наша страна достигла многого. Были построены автомобильные заводы в Москве, Горьком, Ярославле. Появились тракторные заводы в Ленинграде, Сталинграде, Харькове, Челябинске. Все они могли изготавливать танки. Наша авиация ставила мировые рекорды по дальности полетов. Советское государство могло противостоять любому другому государству, но сражаться со всей Европой нам было трудно.

Фашистская Германия и ее сателлиты сосредоточили против Советского Союза крупные контингенты войск - 190 дивизий (в том числе 19 танковых и 14 моторизованных) и большое количество боевой техники: около 4300 танков и штурмовых орудий, 47,2 тыс. орудий и минометов, 4980 боевых самолетов и свыше 190 боевых кораблей. И вся эта сила была брошена на нашу страну. Ото льдов Арктики до Черного моря война палила огнем пожарищ, рушила города и сжигала села, гибли мирные жители.

Согласно плану «Барбаросса» Германия хотела разгромить Советский Союз за шесть недель. При этом основные силы Красной Армии предполагалось уничтожить, не допустив их отхода в глубину страны. Но планы фашистского командования с самого начала войны срывало мужество и героизм нашей армии и всего народа.

Первый удар

Первыми удар врага приняли пограничные войска и дивизии, располагавшиеся вблизи границы. Вдоль западной границы у нас было расположено более 500 пограничных застав. Гитлеровское командование отводило на уничтожение заставы не более 30 минут. Но заставы дрались и днями, и неделями, а Брестская крепость, расположенная на границе при впадении реки Мухавец в реку Буг дрались с врагами более месяца. Все это время защитники Брестской крепости сковывали целую немецко-фашистскую дивизию. Большинство защитников крепости пало в боях, часть пробилась к партизанам, часть тяжело раненых, обессиленных попало в плен. Оборона Брестской крепости - яркий пример патриотизма и массового героизма советских воинов. В числе защитников Брестской крепости сражались представители 30 наций и народностей Советского Союза.

Но, несмотря на героическое сопротивление, войска прикрытия не смогли задержать противника в приграничной зоне. В целях сохранения сил советские войска вынуждены были отходить на новые рубежи.

Немецко-фашистские войска в короткие сроки продвинулись в северо-западном направлении на 400-450 км, в западном на 450-600 км, юго-западном на 300-350 км, захватили территорию Литвы, Латвии, часть Эстонии, значительную часть Украины, почти всю Белоруссию, Молдавию, вторглись в западные области Российской Федерации, вышли на дальние подступы к Ленинграду, угрожали Смоленску и Киеву. Над Советским Союзом нависла смертельная опасность.

Исходя из сложившейся обстановки, советское командование в конце июня приняло решение о переходе на всем советско-германском фронте к стратегической обороне. Перед войсками первого стратегического эшелона была поставлена задача - подготовить на направлениях главных ударов противника систему эшелонированных оборонительных полос и рубежей, опираясь на которое упорным и активным противодействием подорвать наступательную мощь врага, остановить его и выиграть время для подготовки контрнаступления.

Подвиг армии и народа

Вероломное нападение гитлеровской Германии вызвало гнев и возмущение советского народа. В едином порыве он поднялся на защиту своей Родины. На митингах, прокатившихся по всей стране, советские люди позором клеймили фашистских варваров и клялись жестоко покарать ворвавшихся завоевателей. Военкоматы штурмовались тысячами юношей и девушек, мужчин и женщин - коммунистами, комсомольцами и беспартийными. Они требовали немедленной отправки на фронт, подавали заявление с просьбой послать в тыл врага, в партизанские отряды.

Беда, обрушившаяся на Отечество, как никогда сплотила весь народ. Весь народ, вся огромная страна поднялись на смертный бой за святое и правое дело. Каждый пройденный день и на фронте и в тылу измерялся ответом на вопрос: Что сделал ты для фронта, для победы? Усилие всего народа - воинов, рабочих, колхозников, интеллигенции, были подчинены одной цели - отстоять Родину от фашистских варваров. И для этого он не щадил ни сил своих, ни жизни.

Особый смысл и значение обрело слово - патриотизм. Оно не требовало ни переводов, ни пояснений. Любовь к Родине стучала в сердце каждого советского человека: стоял ли он пятые сутки в цеху у станка или шел на таран вражеского самолета, отдавал ли свои личные сбережения в фонд обороны или кровь для раненых бойцов.

Уже в первые дни и недели войны в ее летописях были вписаны тысячи подвигов и беспредельного самопожертвования храбрейших советских воинов. Тогда еще не были известны имена большинства этих мужественных людей сражавшихся до последнего патрона, до последней капли крови.

Итоги этих дней и недель, самых тяжелых для советского народа и его воинов, уже свидетельствовали о первых провалах в выполнении гитлеровских планов «молниеносной войны».

Врагу не удалось уничтожить главные силы Советской Армии в приграничных сражениях, как он рассчитывал. Сопротивление наших войск росло с каждым днем. А в глубоком тылу ускоренными темпами готовились резервы для фронта. Было неимоверно трудно формировать, вооружать и обучать новые полки, дивизии Советской Армии, но с каждым днем на фронт шел все более мощный поток свежих резервов. Он значительно превосходил резервы врага, поступавшие на фронт для восполнения понесенных им потерь.

Сотни промышленных предприятий находилось в то время на колесах - перебазировались из угрожаемых районов в глубокий тыл страны. Требовалось время для установки оборудования и ввода в строй на новых местах. Наиболее активная часть рабочего класса и специалистов действовавших предприятий уходила в ряды Советской Армии. На предприятиях оставалась лишь небольшая часть квалифицированных рабочих и специалистов, без которых невозможно было начать массовый выпуск военной продукции. На смену уходившим на фронт приходили сотни тысяч женщин и подростков.

Но и эти трудности были преодолены в самые сжатые сроки. Выпуск вооружения, боевой техники, боеприпасов и разнообразного снаряжения для защитников Родины повышался с каждым днем.

Массовый трудовой героизм проявили и работники социалистического сельского хозяйства. Огромное количество тракторов и автомашин колхозы и совхозы передали на оснащение резервов войск. В этой отрасли экономики осталось еще меньше мужчин, чем в промышленности и на транспорте. И на селе решающей силой стали женщины и подростки. Именно им предстояло убрать урожай на громадных посевных площадях. Убрать в основном вручную. В прифронтовых районах уборка урожая нередко производилась под огнем врага. И, тем не менее, с помощью сотен тысяч горожан, студентов и школьников, труженики сельского хозяйства тоже справились с важнейшей для фронта и всей страны задачей - заложили в государственные закрома такое количество продовольствия, без которого было бы успешное ведение войны.

Всем своим ходом война показала, что мужество и героизм советского народа оказались несокрушимой силой, сумевшей предотвратить тяжелейшее преступление против человечества.

В памяти наших людей этот день останется не как обычный день лета, а как день начала самой страшной и кровопролитной войны в истории страны и в мировой истории.
Реальные фотографии июня 1941 года.

Герой обороны Брестской крепости командир 44-го стрелкового полка 42-й стрелковой дивизии майор Петр Михайлович Гаврилов (1900 - 1979).

П.М. Гаврилов с 22 июня по 23 июля 1941 руководил обороной Восточного форта Брестской крепости. Ему удалось сплотить вокруг себя всех уцелевших бойцов и командиров разных частей и подразделений, закрыть наиболее уязвимые места для прорыва врага. До 30 июня гарнизон форта оказывал организованное сопротивление, стойко отражая бесчисленные атаки врага и не давая ему ворваться в форт. После применения врагом авиабомб повышенной мощности и разрушения ими части строений форта немцам удалось ворваться в форт и пленить большинство его защитников.

С начала июля майор Гаврилов с уцелевшими бойцами перешёл к тактике внезапных вылазок и нападений на противника. 23 июля 1941 года от взрыва снаряда в каземате получил тяжелое ранение и в бессознательном состоянии был пленен. Годы войны провёл в гитлеровских концлагерях Хаммельбурга и Ревенсбурга, испытав все ужасы плена. Освобожден советскими войсками в мае 1945 года в концлагере Маутхаузен. Прошел спецпроверку и был восстановлен в воинском звании. Но при этом был исключен из партии ввиду утраты партбилета и пребывания в плену, что сыграло негативную роль в его дальнейшей судьбе. С осени 1945 года - начальник советского лагеря для японских военнопленных в Сибири на строительстве железной дороги Абакан-Тайшет. В июне 1946 года уволен в запас.

В 1955 году наконец нашел жену и сына, с которыми расстался под бомбами в первый час войны. В 1956 году вышла в свет книга С.С. Смирнова «Брестская крепость», основанная на фактическом материале. Это событие благоприятно отразилось на судьбе Гаврилова. Его восстановили в партии и он был представлен к высшей награде страны.

30 января 1957 года за образцовое выполнение воинского долга при обороне Брестской крепости в 1941 году и проявленные при этом мужество и героизм Гаврилову Петру Михайловичу присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда».

Город Молотовск в час объявления войны. Место съемки: Молотовск. Время съемки: 22.06.1941. Автор: Б. Кошкин

Вид на Беломорский проспект Молотовска (ныне Северодвинска Архангельской области) в час объявления войны. Вдалеке видно скопление людей перед городским Домом Советов, где записывали первых добровольцев. Фотография сделана из дома №17 Беломорского проспекта.

Воскресным утром 22 июня 1941 года в Молотовске проводился комсомольско-молодежный кросс. В полдень прозвучало выступление В. Молотова, в котором он официально сообщил о вероломном нападении Германии. Выступление было повторено несколько раз. Некоторое время спустя прозвучали Указы Президиума Верховного Совета СССР, объявившие мобилизацию военнообязанных 1905-1918 годов рождения по Архангельскому военному округу и вводившие военное положение в Архангельской области. К вечеру в Молотовске был развернут мобилизационный пункт. За первые три дня его работы помимо военнообязанных прибыло 318 добровольцев.

Город был заложен всего за пять лет до начала войны, но его вклад в общую Победу был значительным. Свыше 14 тысяч молотовчан ушло на фронт, свыше 3,5 тысяч полегли на полях сражений. В городе были сформированы 296-й запасной лыжный полк, 13-я отдельная лыжная бригада, 169-я курсантская стрелковая бригада. В Молотовске действовал порт стратегического назначения по приему конвоев с ленд-лизом. В городе были собраны 741 тысяча рублей на танковую колонну «Архангельский колхозник», 150 тысяч рублей на авиаэскадрилью «Молотовский рабочий», 3350 тысяч рублей по двум денежно-вещевым лотереям, на 17 тысяч рублей реализован заем, к февралю 1942 года собрано 1740 тысяч рублей наличными и 2600 тысяч облигациями в фонд обороны. К 1 октября 1941 года от молотовчан поступило 9920 вещей для отправки на фронт, массовый характер имела отправка подарков бойцам РККА. В городе разместились три эвакогоспиталя Карельского фронта (№ 2522, 4870 и 4871). Зимой 1942 года по «дороге жизни» в город прибыла часть коллектива ленинградского театра имени Ленинского комсомола, всего принято свыше 300 человек эвакуированных. В течение всей войны молотовский завод №402 строил большие охотники за подводными лодками проекта 122А, достраивал подводные лодки типа «М» и «С», ремонтировал советские и иностранные суда, выпустил 122 262 бронебойных снаряда, 44 375 фугасных авиабомб, 2027 комплектов морских тралов.

Источник: Северодвинский городской краеведческий музей.

Старшая медсестра хирургического отделения госпиталя Брестской крепости Прасковья Леонтьевна Ткачева с женами и детьми командиров РККА в окружении немецких солдат.Время съемки: 25-26.06.1941.

Советские плавающие танки Т-38, разбитые в Брестской крепости. Место съемки: Брест, Белоруссия, СССР. Время съемки: июнь-июль 1941

На переднем плен машина выпуска 1937 года с бронекорпусом и башней производства Подольского завода имени Орджоникидзе. На втором плане еще один танк Т-38. Танки находятся на территории цитадели рядом с Белым дворцом. Там же располагалась боевая техника 75-го отдельного разведывательного батальона 6-й стрелковой дивизии 28-го стрелкового корпуса 4-й армии Западного фронта, автобронепарк которого находился на берегу у развилки реки Мухавец.

Немецкие огневые точки в Брестской крепости. Время съемки: 22.06.1941

После провала внезапного захвата Брестской крепости немцам пришлось окапываться. Фото сделано на Северном, либо Южном острове.

Запись добровольцев в Красную армию в Октябрьском райвоенкомате Москвы. Дежурный Октябрьского райвоенкомата П.Н. Громов читает заявление добровольца М.М. Григорьева.

Место съемки: Москва. Время съемки: 23.06.1941.

Советский легкий танк БТ-7, уничтоженный 23 июня 1941 года во время боя в районе Алитуса. Место съемки: Литва, СССР. Время съемки: июнь-июль 1941.

Машина из состава 5-й танковой дивизии 3-го механизированного корпуса 11-й армии Северо-Западного фронта. На втором плане подбитый немецкий танк Pz.Kpfw. IV Ausf. E из 7-й танковой дивизии 39-го моторизованного корпуса 3-й танковой группы генерала Гота.

Командир звена 145-го истребительного авиаполка старший лейтенант Виктор Петрович Миронов (1918-1943) у истребителя И-16.

В.П. Миронов в РККА с 1937 г. После окончания в 1939 г. Борисоглебского ВАУЛ был направлен в 145-й ИАП. Участник советско-финляндской войны.

Участник Великой Отечественной войны с первых дней.
К сентябрю 1941 года командир звена 145-го ИАП, старший лейтенант Миронов совершил 127 боевых вылетов, в 25 воздушных боях лично сбил 5 вражеских самолетов. Бомбово-штурмовыми ударами нанес большой урон живой силе и технике противника.
6 июня 1942 г. удостоен звания Героя Советского Союза.
С ноября 1942 г. – в составе 609-го ИАП, командир 2-й АЭ. До февраля 1943 г. совершил 356 боевых вылетов, сбил 10 вражеских самолётов лично и 15 - в группе.

Бойцы и командиры Красной Армии осматривают захваченный немецкий танк Flammpanzer II. Время съемки: июль-август 1941. Автор: Георгий Петрусов

Бойцы и командиры Красной Армии осматривают захваченный огнеметный танк Flammpanzer II на Западном направлении. На надгусеничной полке расположена установка дымовых гранатомётов. К 22 июня 1941 года огнеметными танками Flammpanzer II были укомплектованы 100-й и 101-й огнемётные танковые батальоны вермахта.

Герой Советского Союза старший лейтенант Михаил Петрович Галкин (12.02.1917 – 21.07.1942).

Родился на прииске Кочкарь Челябинской области, в семье рабочего. Окончил рабфак, работал слесарем. С 1936 года в рядах Красной Армии. В 1937 году окончил Ворошиловградскую военную авиационную школу пилотов. Участник Советско-Финской войны 1939 - 1940 годов. Совершил 82 боевых вылета. В мае 1940 года награждён орденом Красной Звезды.

С 1941 года лейтенант М. П. Галкин в действующей армии. Сражался на Южном, Юго-Западном и Волховском фронтах. По август 1941 года служил в составе 4-го ИАП, летал на И-153 и И-16. В начале августа 1941 года на Крымском перешейке в одном из воздушных боёв был тяжело ранен. К августу 1941 года командир звена 4-го истребительного авиационного полка (20-я смешанная авиационная дивизия, 9-я армия, Южный фронт) лейтенант М. П. Галкин совершил 58 боевых вылетов, провёл 18 воздушных боёв, сбил 5 самолётов противника.

С февраля по июль 1942 года воевал в 283-м ИАП, где летал на Як-7. В январе 1942 года направлен в Новосибирск на инструкторскую работу. 27 марта 1942 года за мужество и воинскую доблесть, проявленные в боях с врагами, удостоен звания Героя Советского Союза. С июня 1942 года сражался на Волховском фронте в состав 283-го ИАП, где летал на Як-7. Одержал ещё несколько побед.

21 июля 1942 года погиб в воздушном бою в районе Кириши. Похоронен в братской могиле в поселке городского типа Будогощь Киришского района Ленинградской области.
Награжден орденами: Ленина, Красного Знамени, Красной Звезды. Его именем названы улица и средняя школа в городе Пласт Челябинской области. В городе Пласт на аллее Героев и посёлке городского типа Будогощь установлен бюст.

Советский тяжелый танк КВ-2 из 6-го танкового полка 3-й танковой дивизии 1-го механизированного корпуса Северо-Западного фронта, подбитый 5 июля 1941 года в бою за город Остров. Место съемки: Псковская область. Время съемки: июнь-август 1941.

Машина выпуска июня 1941 года, серийный № Б-4754. В сохранившихся актах на списание о танке КВ-2 №4754 говорилось следующее: «Танк был подбит – перебита гусеница, которая свалилась. Снарядом пробита боковая бронь трансмиссии и повреждены тяги управления и бортовые фрикционы, движение танка было невозможно. Так как подбитые и горевшие танки забили проездную часть моста, отход был невозможен ввиду подбитого управления танка и свалившийся гусеницы, и танку не было возможности развернуться. Командир батальона дал приказание выйти из танка, а сам остался в машине для выведения танка из строя. Дальнейшая судьба капитана Русанова до сих пор не известна, остальной экипаж вернулся в часть. Поле боя немедленно было занято противником и эвакуация оставшейся машины с поля боя стала невозможна.»

Экипаж танка: командир машины капитан Русанов, механик-водитель Живоглядов, командир орудия Осипов, радист Волчков, заряжающий Ханцевич.

Командир 1-ой эскадрильи 6-го гвардейского истребительного авиаполка ВВС Черноморского флота Михаил Васильевич Авдеев (15.09.1913 - 22.06.1979) рядом со своим истребителем Як-1. Время съемки: 1942. Автор: Николай Аснин

С июня 1941 года принимал участие в боях Великой Отечественной войны. Всю войну провоевал в 8-м истребительном авиаполку, который в апреле 1942 года был переименован в 6-й гвардейский истребительный авиационный полк. Сначала был заместителем командира эскадрильи, с января 1942 года стал командиром эскадрильи а с апреля 1943 по ноябрь 1944 командовал полком. К июню 1942 года Михаил Авдеев сделал более трёхсот боевых вылетов, в 63 воздушных боях сбил 9 самолетов противника, а также нанёс значительный урон войскам противника штурмовыми ударами.

Указом № 858 Президиума Верховного Совета СССР от 14 июня 1942 года за образцовое выполнение боевых заданий командования на фронте борьбы с немецко-фашистскими захватчиками и проявленные при этом мужество и героизм гвардии капитану Авдееву Михаилу Васильевичу присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда».

Взорванный в лесу брошенный советский гусеничный тягач СТЗ-5-НАТИ. За тягачом стоит брошенный тяжелый танк КВ-2 выпуска мая - июня 1941 года из одной из танковых дивизий 7-го механизированного корпуса Западного фронта.

Место съемки: Белоруссия, СССР
Время съемки: лето 1941.

Командир эскадрильи 788-го истребительного авиационного полка ПВО капитан Николай Александрович Козлов (1917 - 2005).

В июне-сентябре 1941 г. Н.А. Козлов – заместитель командира авиаэскадрильи 162-го истребительного авиационного полка. Воевал на Западном (июнь 1941) и Брянском (август-сентябрь 1941) фронтах. Участвовал в оборонительных боях в Белоруссии и на брянском направлении. 24 сентября 1941 года таранным ударом своего истребителя МиГ-3 сбил немецкий бомбардировщик Ю-88. Во время тарана был тяжело ранен в левую ногу, приземлился на парашюте. До декабря 1941 года находился на излечении в госпитале в городе Ульяновск.

В феврале-июле 1942 – заместитель командира авиаэскадрильи 439-го истребительного авиационного полка ПВО, в июле-сентябре 1942 – командир авиаэскадрильи 788-го истребительного авиационного полка ПВО. Воевал в составе Сталинградского района ПВО (апрель-сентябрь 1942). Осуществлял воздушное прикрытие военных объектов городов Сталинград (ныне Волгоград), участвовал в Сталинградской битве. 25 мая 1942 года в районе города Морозовск (Ростовская область) совершил второй таран, сбив немецкий бомбардировщик Ю-88. Совершил вынужденную посадку на своем истребителе МиГ-3 и был легко ранен. Несколько дней провел в госпитале в Сталинграде.

В октябре 1942 – сентябре 1943 – командир авиаэскадрильи 910-го истребительного авиационного полка ПВО. Воевал в составе Воронежско-Борисоглебского (октябрь 1942 – июнь 1943) и Воронежского (июнь-июль 1943) районов ПВО, Западного фронта ПВО (июль-сентябрь 1943). Осуществлял воздушное прикрытие железнодорожных узлов в Воронежской области, участвовал в Курской битве.

За мужество и героизм, проявленные в боях с немецко-фашистскими захватчиками, Указом Президиума Верховного Совета СССР от 14 февраля 1943 года капитану Козлову Николаю Александровичу присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда».

С августа 1943 – командир 907-го истребительного авиационного полка ПВО. Воевал в составе Западного (август 1943 – апрель 1944) и Северного (апрель-октябрь 1944) фронтов ПВО. Осуществлял воздушное прикрытие прифронтовых коммуникаций во время битвы за Днепр, освобождения Правобережной Украины, Корсунь-Шевченковской, Белорусской и Берлинской операций.

Всего за время войны совершил 520 боевых вылетов на истребителях И-16, МиГ-3, Як-1, Як-7Б и Ла-5, в 127 воздушных боях сбил лично 19 и в составе группы 3 самолета противника.

Советские танки КВ-2 и Т-34, застрявшие во время преодоления ручья Майданский. Место съемки: Львовская область, Украина. Время съемки: 25.06.1941. Автор: Алоиз Бек (Alois Beck)

Тяжелый танк КВ-2 и средний танк Т-34 образца 1940 года с пушкой Л-11 из, предположительно, 16-го танкового полка 8-й танковой дивизии 4-го механизированного корпуса РККА, застрявшие, а затем подбитые 23 июня 1941 года во время преодоления ручья Майданский. Танки вели бой в районе села Старый Майдан Радеховского района Львовской области Украины.

Немецкие солдаты рассматривают советский танк КВ-2, застрявший в ручье Майданский. Место съемки: Львовская область, Украина. Время съемки: 23-29.06.1941

Тяжелый танк КВ-2 из, предположительно, 16-го танкового полка 8-й танковой дивизии 4-го механизированного корпуса РККА, застрявший, а затем подбитый 23 июня 1941 года во время преодоления ручья Майданский. Танки вели бой в районе села Старый Майдан Радеховского района Львовской области Украины. Видно, что машина находилась под огнем противотанковой артиллерии.

Командир звена 2-го гвардейского авиаполка ВВС Северного флота старший лейтенант Владимир Павлович Покровский (1918 - 1998).

В.П. Покровский участник Великой Отечественной войны с июня 1941 года, сначала в составе 72-го смешанного, с октября 1941 - в составе 78-го истребительного авиаполков Северного флота, а затем - опять 72-го смешанного (затем 2-й гвардейский смешанный) авиаполка. 26 декабря 1942 года при защите союзного конвоя сбил немецкий истребитель, но и сам был сбит. Выбросился на парашюте и был спасен из вод Кольского залива моряками союзников. К маю 1943 года В.П. Покровский совершил 350 боевых вылетов, провел 60 воздушных боёв, лично сбил 13 самолетов и в группе - 6 самолётов противника.

За образцовое выполнение заданий командования на фронте борьбы с немецкими захватчиками и проявленные при этом отвагу и геройство, Указом Президиума Верховного Совета СССР от 24 июля 1943 года гвардии капитану Покровскому Владимиру Павловичу присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда».

С лета 1943 года - командир учебной эскадрильи на курсах командиров звеньев ВВС ВМФ.

Немецкий солдат позирует на танке Т-34 подбитом на дороге в районе Дубно

Танк Т-34 танк с пушкой Л-11 выпуска октября 1940 года. Заводской № 682-35. Танк принадлежал 12-й танковой дивизии 8-го механизированного корпуса 26-й армии Юго-Западного фронта. Подбит в районе Дубно, возможно юго-восточный въезд в Дубно. Согласно набписи на правом борту, танк подбит солдатами 111-й пехотной дивизии и полка «Герман Геринг». Предположительно, танк был подбит 29 июня 1941 года.

Советский средний танк Т-34 с пушкой Л-11 выпуска октября 1940 года, подбитый у дороги в районе юго-восточного въезда в Дубно. Заводской номер танка – 682-35. Машина принадлежала 12-й танковой дивизии 8-го механизированного корпуса 26-й армии Юго-Западного фронта. Согласно автографу на правом борту, танк подбит солдатами 111-й пехотной дивизии и полка «Герман Геринг». Возможно, танк был подбит 29 июня 1941 года. На втором плане, справа на снимке, виден подбитый танк Т-26. С данного ракурса, виден ещё один подбитый танк Т-26. Та же машина в другом ракурсе с погибшим танкистом.

Подбитый на дороге советский танк Т-34 и погибший советский танкист рядом с ним. Танк Т-34 танк с пушкой Л-11 выпуска октября 1940 года. Заводской № 682-35. Танк принадлежал 12-й танковой дивизии 8-го механизированного корпуса 26-й армии Юго-Западного фронта. Подбит в районе Дубно, возможно юго-восточный въезд в Дубно. Согласно автографу на правом борту, подбит солдатами 111-й пехотной дивизии и полка «Герман Геринг». Возможно, танк был подбит 29 июня 1941 года. На середине дороги лежит люк механика-водителя.

Герой Советского Союза летчик 3-й эскадрильи 158-го истребительного авиаполка ПВО младший лейтенант Михаил Петрович Жуков (1917-1943) позирует фотографу у своего истребителя И-16.

М.П. Жуков в составе полка с октября 1940 г. Первый боевой вылет совершил 22 июня 1941 г. 29 июня 1941 г. в своем третьем боевом вылете таранным ударом уничтожил бомбардировщик Юнкерс Ю-88.

Воевал в небе Ленинграда, сопровождал транспортные самолеты, прикрывал порты на Ладожском озере, Волховскую ГЭС. Был ранен. В конце 1941 г. освоил истребитель P-40E.

12 января 1943 г. М.П. Жуков (к тому времени старший лейтенант, командир звена 158-го ИАП) погиб в воздушном бою в районе поселка Московская Дубровка. Всего совершил 286 боевых вылетов, провел 66 воздушных боев, сбил 9 вражеских самолетов лично и 5 - в группе.

Ленинградцы на проспекте 25-го Октября (в настоящее время Невский проспект) у заколоченной витрины «Елисеевского магазина» (официальное название «Гастроном № 1 «Центральный»). Автор: Анатолий Гаранин.

На досках размещены «Окна ТАСС», впервые появившиеся в Ленинграде именно в витринах гастронома 24 июня 1941 года.

Герой Советского Союза капитан Алексей Николаевич Катрич (1917 - 2004).

А.Н. Катрич в 1938 году окончил Чугуевское военное авиационное училище летчиков. Служил в ВВС летчиком истребительного авиаполка (в Московском военном округе). Участник Великой Отечественной войны: в июне 1941 – июне 1942 – летчик, заместитель командира и командир авиаэскадрильи 27-го истребительного авиационного полка (Московская зона ПВО). Участвовал в обороне Москвы, защите города и тыловых коммуникаций Западного фронта от налетов вражеских бомбардировщиков. 11 августа 1941 года в воздушном бою тараном сбил самолёт-разведчик противника Дорнье Do-215 на высоте 9.000 метров, после чего благополучно приземлился на своем аэродроме.

За мужество и героизм, проявленные в боях, Указом Президиума Верховного Совета СССР от 28 октября 1941 года лейтенанту Катричу Алексею Николаевичу присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда».

В июне 1942 – октябре 1943 Катрич - командир авиаэскадрильи 12-го гвардейского истребительного авиационного полка ПВО. Воевал в составе Московского и Западного фронтов ПВО. Участвовал в защите Москвы и тыловых коммуникаций Западного фронта от налетов вражеских бомбардировщиков. Всего за время войны совершил 258 боевых вылетов на истребителях МиГ-3, Як-1 и Як-9, в 27 воздушных боях сбил лично 5 и в составе группы 9 самолетов противника (М.Ю. Быков в своих исследованиях указывает на 5 личных и 7 групповых побед). В ноябре 1943 – январе 1946 – штурман 12-го гвардейского истребительного авиационного полка ПВО, до 1944 года нес боевые дежурства в системе ПВО города Москвы.
Капитан-лейтенант Гурин командовал эскадренным миноносцем «Гремящий» в морских походах по проводке и охранению конвоев, набеговых операциях на порты и коммуникации противника. Под его командованием эсминец выполнил 21 боевой поход в 1941 году и более 30 - в 1942 году. Экипаж эсминца выполнил 6 артиллерийских стрельб по войскам врага на побережье, 4 постановки минных заграждений, участвовал в проводке 26 конвоев, потопил немецкую подводную лодку «U-585» (30 марта 1942, район о.Кильдин), совместно с группой советских и британских кораблей отбил атаку группы немецких миноносцев на охраняемый ими конвой (в этом бою потоплен один миноносец врага), сбил 6 немецких самолетов.

В октябре 1942 года А.И. Гурин назначен командиром 2-го дивизиона бригады эскадренных миноносцев Северного флота. С сентября 1944 по октябрь 1945 года командовал 1-м дивизионом эсминцев эскадры Северного флота. В ходе Петсамо-Киркинесской операции лично возглавлял дивизион при выполнении боевых задач по артиллерийской поддержке двух морских десантов и при наступлении сил Карельского фронта по побережью Баренцева моря. Капитан 1-го ранга (1.09.1944).

Дивизион эсминцев под командованием капитана 1-го ранга Гурина А.И. эскортировал союзные конвои, выполнял задачи по поддержке позиций наших войск, обстреливал базы и вёл поиск кораблей и конвоев противника. К маю 1945 года А.И. Гурин произвел свыше 100 различных боевых выходов в море, прошел 79 370 морских миль.

Звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда» капитану 1-го ранга Гурину Антону Иосифовичу присвоено Указом Президиума Верховного Совета СССР от 8 июля 1945 года.

Группа красноармейцев, погибших 29-30 июня 1941 года во время боя с частями немецкой 29-й пехотной дивизии у поселка Озерница, севернее трассы Зельва – Слоним. Место съемки: Слонимский район, Белоруссия, СССР. Время съемки: 29-30.06.1941.

На втором плане виден подбитый танк Т-34 из состава 6-го механизированного корпуса. В данном бою в засаду попало управление штаба 6-го механизированного корпуса.

Сержант Гавриил Иванович Залозный (1901 года рождения, справа) у пулемета «Максим». Время съемки: 1941.

Гавриил Иванович Залозный был призван в РККА 26 июня 1941 года. Воевал на Западном и Юго-Западном фронтах. 23 сентября 1941 года был контужен и попал в плен. Освобожден в феврале 1944 года и зачислен в 230-й резервных полк, с июля 1944 года - командир расчета пулемета «Максим» 12-го ударно-штурмового стрелкового батальона 1-го ударно-штурмового стрелкового полка 53-й армии 2-го Украинского фронта. Далее служил в составе 310-го гвардейского стрелкового полка.

Санинструктор 369-го отдельного батальона морской пехоты главный старшина Е.И. Михайлова в районе Керчи

Санинструктор 369-го отдельного батальона морской пехоты Дунайской военной флотилии главный старшина Екатерина Илларионовна Михайлова (Дёмина) (р. 1925 г.).

В Красной Армии с июня 1941 года (прибавила к своим 15 годам два года). В боях под Гжатском получила тяжелое ранение в ногу. Лечилась в госпиталях на Урале и в Баку. После выздоровления с января 1942 года служила на военно-санитарном судне «Красная Москва», переправлявшем раненых из Сталинграда в Красноводск. Там ей было присвоено звание главного старшины, за образцовую службу вручен знак «Отличник Военно-Морского Флота». В числе добровольцев была зачислена санитарным инструктором в 369-й отдельный батальон морской пехоты. Батальон входил в состав Азовской, а затем Дунайской военных флотилий. С этим батальоном, получившим впоследствии почетное наименование «Керченский Краснознамённый», Михайлова с боями прошла по водам и берегам Кавказа и Крыма, Азовского и Черного морей, Днестра и Дуная, с освободительной миссией – по земле Румынии, Болгарии, Венгрии, Югославии, Чехословакии и Австрии. Вместе с бойцами батальона вступала в бой, отбивала контратаки врага, выносила с поля боя раненых, оказывала им первую помощь. Трижды была ранена.

22 августа 1944 года при форсировании Днестровского лимана в составе десанта главный старшина Е.И. Михайлова одной из первых достигла берега, оказала первую помощь семнадцати тяжелораненым матросам, подавила огонь крупнокалиберного пулемета, забросала гранатами дзот и уничтожила свыше десяти гитлеровцев. 4 декабря 1944 года Е.И. Михайлова в десантной операции по захвату порта Прахово и крепости Илок (Югославия), будучи раненной, продолжала оказывать медицинскую помощь бойцам и, спасая их жизнь, из автомата истребила 5 вражеских солдат. После выздоровления вновь вернулась в строй. В составе 369-го батальона морской пехоты она сражалась за Имперский мост в австрийской столице Вене. Здесь она отпраздновала Победу 9 мая 1945 года.

Е.И. Михайлова - единственная женщина, служившая в разведке морской пехоты. Награждена орденом Ленина, двумя орденами Красного Знамени, орденами Отечественной войны 1-й и 2-й степеней, медалями, в том числе медалью «За отвагу» и медалью «Флоренс Найтингейл».

К званию Героя Советского Союза главный старшина Е.И. Михайлова представлялась в августе и декабре 1944 года, но награждение не состоялось.
Указом Президента СССР от 5 мая 1990 года, Дёминой (Михайловой) Екатерине Илларионовне присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда» (№ 11608).